Диамантбанк открестился от Жвании

Входящий в группу средних Диамантбанк интересен тем, что его собственником считают экс-министра чрезвычайных ситуаций Давида Жванию. Однако председатель правления Диамантбанка Александр Рыбалкин говорит, что Жвания для него — просто клиент.

– В СМИ неоднократно упоминалось, что Давид Жвания является владельцем Диамантбанка. Подтверждаете ли вы эту информацию?
– Акционерами Диамантбанка являются компании «Техно-Инвест» (25,72%), «Интер-Вент» (22,64%), «Энергоинвест (21,81%), «Голдфилф Финанс»(20%).

– Но одна из этих компаний напрямую связана со Жванией.
– Компания «Бринкфорд», которую возглавлял Давид Жвания с 1999-го до начала 2002 года была и остается одним из наших клиентов. На сегодняшний день Жвания — клиент банка как физическое лицо. Мы хорошие знакомые, у нас дружеские отношения, но среди акционеров он не числится.

– А кто контролирует компании, которые являются собственниками Диамантбанка?
– Банк не имеет доминирующего акционера, поэтому о единоличном контроле говорить нельзя.

– А был такой контроль?
– Не было.

– Диамантбанк — «карманное» финучреждение?
– Нет. Об этом говорит структура его активов. Нет определенной группы или компании, на которую приходилась бы существенная доля активов, и которая могла бы как-то влиять на работу банка. Об этом говорят отчеты по результатам неоднократных регулярных проверок Нацбанка и постоянное соблюдение нами нормативов регулятора.

– Сейчас есть какие-то ограничения на деятельность Диамантбанка со стороны Нацбанка?
– Нет никаких ограничений и мораториев.

– Но за два месяца нынешнего года активы финучреждения уменьшились на 100 млн. грн., то есть почти на 25%. С чем это связано?
– Я бы посоветовал анализировать качественные показатели банка. То, о чем вы говорите, — это просто показатели на определенную дату, а нужно учитывать динамику. В данном случае это было плановое сокращение межбанковских операций (речь идет о межбанковском кредитном рынке. — «ДЕЛО») за последние два месяца. Рынок в это время был политизирован, поэтому сокращались объемы межбанковских операций. Ситуация не располагала к активным действиям на межбанке. Парламентские выборы прошли, рынок стабилизировался, а вместе с ним и наш банк восстановил прежний уровень активов — то есть около 680 млн. грн.

– Но межбанковские кредитные операции очень рискованны. Вы не боитесь отводить столь большую долю активов под этот вид банковского бизнеса?
– Если вести грамотную политику риск-менеджмента на этом сегменте рынка, то нет. У нашего финучреждения ограниченное количество банков-партнеров и сдержанные лимиты на каждого из них. Мы бы не стали выдавать кредиты, например, ИнтерКонтинентБанку.

– Этот бизнес доходен?
– Все зависит от активности банка на рынке. Сверхдоходным его нельзя назвать. Маржа зависит от конъюнктуры.

– Как вы относитесь к перспективе слияния Диамантбанка с другими финучреждениями?
– Когда речь идет о развитии банка, то мы рассматриваем разные варианты, в том числе и слияние с другими финучреждениями.

– Какие банки это могут быть?
– Мы пока не думали об этом.

– Ваше финучреждение собирается привлека ть зарубежного инвестора?
– Диамантбанк имеет высокий уровень капитализации, качественный портфель активов и современные технологии корпоративного управления. Если понадобится, то нам не составит труда привлечь стратегического инвестора — если такое решение будет принято, мы не видим преград для его реализации. Но специальной работы мы пока не проводим. Мы владеем всеми необходимыми составляющими для успешного самостоятельного развития в ближайшей перспективе.

– Как вы относитесь к практике продажи мелких пакетов банков зарубежным инвесторам?
– Это хорошая практика, которая позволяет привлечь дешевый «длинный» и качественный ресурс.

– Вам уже поступали предложения такого плана?
– Нет.

– В последнее время участились случаи краха банков. Кто, по вашему мнению, виноват в банкротстве «Гаранта», ИнтерКонтинентБанка, Киевского универсального банка и других?
– Ни один врач не поставит диагноз, не зная всю историю болезни. Скорее всего, в каждом конкретном случае была своя совокупность причин. Вряд ли эти банкротства связаны между собой.

– Виноват ли Национальный банк?
– Думаю, что нет, но говорить об этих событиях не готов, так как деталей не знаю. На мой взгляд, Нацбанк хорошо выполняет регуляторную функцию.

– Является ли завышенная ставка по депозитам финучреждения четким сигналом возможных проблем?
– Я бы не был столь категоричен. Если банк ведет взвешенную кредитную политику, имеет возможность получать дополнительный доход и хорошо диверсифицирует портфель, то почему нет? А если концентрирует риски в одном-двух заемщиках, либо в одном сегменте экономики, это большие риски для вкладчиков.

– Когда речь идет о небольшом банке, на ум приходит понятие «демпинг».
– Его нет. Есть качество, технологии и удобство для клиентов. Мы никогда себя не позиционировали как «дешевый» банк. Вот крупные финучреждения как раз и демпингуют (в хорошем смысле) с точки зрения доступности в ресурсах. Наши продукты качественны и удобны и, соответственно, не так дешевы.

– Когда вы собираетесь выходить на внешние рынки заимствований?
– Думаю, что к концу года. В банке сейчас заканчиваются подготовительные процессы, в том числе и завершается международный аудит от компании из большой четверки — KPMG.

– Какую сумму вы планируете занять?
– $50-150 млн

Инф. e-finance.com.ua