Грамотная инвестиционная политика как прямой путь к снижению инфляции

До последнего времени отечественные теоретики экономики и финансов чаще всего видели монетарные факторы главными инфляционнообразующими. Они придерживались мнения, что достаточно сдержать темпы социальных выплат — и обесценивание денег остановится само собой. Определенная доля истины в этом примитивизме есть. Но я бы попытался рассмотреть проблемы с другой стороны: на самом деле главный вопрос состоит не столько в количестве денег в экономике, сколько в каналах их обращения. Другими словами — создание условий для направления находящихся в экономике Украины денег на реализацию инвестиционных проектов является прямым путем к снижению инфляции. В том числе и посредством уменьшения товарного дефицита. Ведь увеличение производства всех видов продукции будет связывать так называемые "горячие" деньги. Однако обо всем по порядку…

Для начала попробую обратить внимание читателей на информацию, которая подвергнет сомнению данные убеждения. Оглашение Национальным банком сведений об объемах денежной массы в Украине на конец 2005 года выявило интересную ситуацию: при росте денежной базы и массы на 54% уровень инфляции составил всего 10,3%. Рост основных денежных агрегатов свыше 50%, как правило, наблюдается в странах с переходной экономикой, когда они переживают кризисный период, и обычно сопровождается очень высоким уровнем инфляции. В Болгарии в кризисные 1996—1997 годы рост денежной массы составлял до 350%, в Литве в 1994-м этот показатель вырос на 65%. В Украине за последние 9 лет денежная масса ежегодно росла в среднем на 40,3%. При этом средний уровень инфляции за этот же период составил 12,4%, а рост ВВП в рыночных ценах — 19,2%. Наблюдая который год подряд такую денежную "экспансию", нельзя не задаться вопросом — неужели экономические законы перестали действовать? Ведь если резко увеличивается количество денег, а количество товаров не растет так быстро, неизбежна инфляция.

Впрочем, этому существует объяснение, которое находит власть — объемы наличных "вне банков" за последние девять лет ежегодно прирастали в Украине в среднем на те же 12,4%, что и цены. А львиная доля "горячих" денег, эмитируемых Нацбанком в основном через операции на валютном рынке, попадала в руки предпринимателей и оседала на банковских депозитах. В среднем ежегодные темпы роста депозитов за последние 9 лет составили 61,8%. Самое забавное: увеличивая денежную массу на 40—50% в год, руководители НБУ не устают повторять, что они всецело ориентированы на "таргетирование инфляции" (то есть своей основной задачей полагают контроль за ростом цен).

Это совершенно не стыкуется с осуществляемой широкой "монетарной экспансией", но, с другой стороны, такая деятельность НБУ не приводит к ценовым потрясениям. В связи со всем этим возникают два вопроса. Во-первых, почему в Украине не действует правило, согласно которому широкая эмиссия денег, не подкрепленных товарной массой, неизбежно приводит к росту цен? Во-вторых, действительно ли целевым ориентиром монетарной политики в стране с переходной экономикой должен быть уровень инфляции, и в какой мере оправданно использовать центробанк как антиинфляционный инструмент? Прежде всего, как свидетельствует статистика, большинство стран мира, в том числе с развитой экономикой, постоянно наращивают свою денежную массу, причем темпы роста монетарных агрегатов в 2—4 раза превышают темпы роста цен потребительского рынка. Повышение уровня монетизации экономики минимум до 70—80% ВВП надо считать одной из главных стратегических задач центрального банка страны с переходной экономикой, и эта задача для НБУ, собственно, и была одной из главнейших в последние 10 лет.

Таргетирование инфляции относительно недавно было выдвинуто в качестве одной из главных целей денежной политики НБУ. Нужно заметить, что реализация этой цели, наряду с поддержкой динамики экономического роста, является общепринятым правилом для центральных банков развитых западных стран (в частности, Банка Англии и Европейского центробанка). В развивающихся странах по-разному относятся к этому целеопределению. Мнения экспертных организаций также различаются. В частности, специалисты МВФ давно и методично рекомендуют жесткую монетарную политику как антиинфляционное средство. Часть развивающихся стран следуют этим рекомендациям, часть — нет. Национальный банк Украины примерно с 1999—2000 годов с прохладцей относится к советам сторонников жесткой монетарной политики, и в настоящее время нет оснований говорить о том, что политика НБУ была категорически ошибочной.

Уровень развития экономики и финансовой системы в странах с переходной экономикой не позволяет центробанкам этих стран осуществлять таргетирование инфляции, и рекомендуется в этом случае в качестве "ценового якоря" использовать обменный курс. Нельзя не заметить, что, к примеру, НБУ не в состоянии самостоятельно оказывать влияние на цены — существует слишком большая зависимость от так называемой "импортируемой" инфляции, а также от "административной" и "монопольной" инфляции, когда цены на существенную часть товаров и услуг устанавливаются централизованно или монопольно. В условиях развитой экономики антиинфляционная денежная политика центрального банка может быть эффективной, и при этом она не будет приносить много вреда экономике — в развитых странах нет насущной необходимости в повышении уровня монетизации. И "сжатие" денежной массы не "перекрывает кислород" предприятиям. В странах с низким уровнем монетизации резкое сокращение денежного предложения самым непосредственным образом влияет на уровень кредитной активности банков, процентные ставки и темпы экономического роста.

При этом вовсе не факт, что объемы денежного предложения действительно влияют на уровень инфляции. В частности, высокие темпы роста денежной массы на протяжении ряда лет в Болгарии, Венгрии, Эстонии, Украине не сопровождались адекватным повышением темпов инфляции. Нацбанк Польши в рамках антиинфляционной политики в 2001—2003 годах резко ограничил денежное предложение (в 2002 году — минус 2%). Это позволило снизить уровень инфляции до 0,7%, но параллельно упали и темпы роста ВВП — до 1—1,4%. Сложно сказать, чего больше это принесло экономике — пользы или вреда. Разумеется, выбор целевых ориентиров монетарной политики — компетенция Национального банка. Но сложно спорить с очевидным — резкое повышение денежного предложения при нынешнем состоянии экономики не приводит к инфляционному всплеску. И причиной относительно высоких темпов роста цен в нашей стране в значительной степени являются немонетарные факторы — "импортируемая" и "административная" инфляция.

Сегодня часто говорят, что постдевальвационный период в Украине уже закончился, стране нужна модернизация, без инвестиций не обойтись. На самом деле постдевальвационный период закончился намного раньше — в начале 2000 года. Именно тогда ряд компаний различной величины и с разной формой собственности, вставших на ноги после дефолта, приступили сначала к подготовке, а потом и к исполнению новых инвестиционных планов. Отличительная черта этого этапа — более высокий темп роста инвестиций по сравнению с 1996—1998 годами. Что в этот период происходило с индикаторами денежного рынка? Реальное количество денег в обращении резко увеличилось, а инфляция упала. Отмечу сразу же важный момент: в тот период расширение денежного предложения происходило не за счет роста экспортных доходов (это началось несколько позже, вместе с резким улучшением конъюнктуры основных для Украины международных сырьевых рынков), а за счет резкого сокращения оттока капитала, или иначе — возврата капитала на родину. И капитал этот возвращался именно в виде инвестиций в производство, его модернизацию и техническое перевооружение.

Для того чтобы исследовать влияние денег на экономику, имея в виду не только краткосрочный аспект, но и инвестиции, недостаточно рассматривать только агрегат М2 (наличные деньги плюс остатки на счетах предприятий плюс деньги до востребования плюс деньги на срочных вкладах). Хотелось бы анализировать и движение более длинных денежных агрегатов. В целом можно предположить, что все эти агрегаты тесно связаны друг с другом, и движение М2 можно считать индикатором движения всей денежной массы: если ее не хватает в экономике, то надо полагать, что и более длинные деньги в дефиците. Известна формула связи цен с денежной массой: P=MV:Q, где P — уровень цен, M — количество денег, V — скорость их обращения, Q — количество живого товара на рынке или объем производства. Почему на ее основании делается уверенный вывод о том, что уровень цен прямо пропорционален объему денежной массы? Ведь есть же еще два параметра — скорость обращения и объем производства? Говорящие о прямой пропорциональности исходят из предположения, что экономическая жизнь — это мгновение, а мгновенно могут меняться только деньги. Ни скорость их обращения, ни, тем более, объем производства быстро меняться не могут. В этом случае, действительно, чем больше денег, тем выше цены. Но только в этом статистическом случае.

Реальное количество денег в экономике Украины растет постоянно, но существует некоторый уровень их роста, который позволяет сдвигать кривую предложения, то есть инвестировать, модернизировать и прочее. И когда этот уровень преодолевается, инфляция снижается; когда же темп роста денежной массы оказывается недостаточно высоким, увеличение количества денег в обращении приводит только к повышению цен. Полагаю, что связь между темпами инфляции и объемами инвестиций улавливается четко.

Может возникнуть справедливый вопрос: если все так просто и объясняется всего лишь сдвигом кривой предложения, то почему этого нет в классических теориях? Возможно, все дело в том, что монетарные теории разрабатывались в странах, где проблема денежной ликвидности в целом уже была решена. Были созданы разветвленные банковские системы. Существовал достаточно большой фондовый рынок. Государство эмитировало свои ценные бумаги, формируя финансовую базу экономики, а не готовилось к продаже всего, что только можно, лишь бы доказать свою приверженность либеральным ценностям. И у них не стоял вопрос, как при отсутствии всего вышеперечисленного и инфляцию опустить, и модернизацию провести.

Итак, ситуация, когда большой рост денежной массы приводит к снижению темпов роста цен, возможна. Тем более она возможна, когда экономические субъекты готовы к инвестициям и быстро сдвигают кривую предложения. Возможно ли это практически? Как ведут себя отдельные хозяйствующие субъекты, когда у них много или, наоборот, мало денег? Может ли денежный достаток стимулировать умеренную ценовую политику и может ли дефицит стимулировать гонку за ценами? Если просто следовать здравому смыслу, то ответы очевидны: могут.

Рассмотрим ситуацию с обратной стороны — что делает компания, когда испытывает денежный голод? Чувствует свою финансовую неустойчивость, например, вследствие того, что кредит уже взят, перекредитоваться отнюдь не просто, а рынок расширяется не так, как хотелось бы? В этом случае вопрос о возможности повысить цены всегда будет стоять на повестке дня. И даже без растущих издержек на электроэнергию и газ. Потому что наличие абсолютно ликвидных активов (а это, прежде всего, деньги) — первое условие существования компании. К этому стоит добавить и соображения о прямых издержках, которые несет фирма в случае кредитования, о выплате процентов за кредит. Но важен не каждый отдельный элемент, а вся система обстоятельств, которая определяет ценовое поведение фирмы. И если все чувствуют себя неуверенно и вынуждены пользоваться дорогими деньгами, то, конечно, это стимулирует инфляцию. Вот, пожалуйста, прямое следствие политики "удорожания" денег.

P. S. Одной из реальных, не подвергаемых сомнению причин инфляции, можно сказать, главной ее причиной является превышение объема денег в экономике над объемом товарной массы в существующих ценах. Можно данный вопрос решать путем либерализации импортной политики. Но гораздо дальновиднее проводить политику реального содействия созданию привлекательного инвестиционного климата в нашей стране. Разговоры об этом длятся едва ли не с момента обретения Украиной независимости. Не пора ли перейти к делу?

Вячеслав Бутко

Инф. versii