Кому и для чего нужны рейтинги

Пользуясь случаем, хотел бы напомнить, что с 1 января 2014 года вложения в облигации и банковские депозиты учреждений, которые не имеют рейтинга инвестиционного уровня, для институтов совместного инвестирования будет ограничено планкой в 20% от активов фондов. Данные нормы обусловлены внесением изменений в основной закон, регулирующий деятельность ИСИ. В апреле 2013 года НКЦБФР подготовила изменения к своей нормативной базе. К сожалению, на страницах СМИ появилась критика уже принятых изменений, которая показала, что участники рынка не видят пользы от данной нормы закона. Среди лиц, критикующих норму закона, я с удивлением обнаружил своих друзей и людей, с которыми довольно часто общаюсь на профессиональные темы. Суть комментариев сводилась к тому, что «обязательные рейтинги» навязываются рынку по той причине, что рейтинговым агентствам нужны деньги. Отнюдь не виню своих соотечественников за такие глупые реплики, еще слишком свежа рана от монополии на рынке рейтинговых услуг 2005-2010 гг. и поголовной обязаловки.

Тем не менее, разъяснительную работу следует провести. Существует, по меньшей мере, 3 причины, по которым украинскому государству следует и далее активно развивать рынок рейтинговых услуг и не идти на поводу у временно заблуждающихся, призывающих похоронить эту идею:, пишет ubr.ua

 

1. Фундаментальная причина.

 

Финансовый рынок – это такая субстанция, в которой всегда будут присутствовать финансовые посредники, и они же всегда будут определять сценарий развития этого рынка. В свою очередь, стабильность системы финансовых посредников является основой экономического роста и развития.

 

Задумайтесь над тем:

 

·         Что может быть важнее, чем возвратность вкладов или своевременность безналичных расчетов?

 

·         Что может иметь более важное социальное значение, чем получение страховой выплаты по утрате трудоспособности или причинению вреда здоровью?

 

·         Что может быть гуманнее, чем обеспечение стабильных выплат пенсионного обеспечения из негосударственных фондов?

 

Думаю что это те три кита, на которых держится любая экономика в мире, исключая конечно экономики Кубы и Северной Кореи. Но для бесперебойной работы всех трех систем (банковской, страховой и фондовой) нужна стабильная работа финансовых посредников, что является обязательным условием стабильности. Все три системы регулируются на государственном уровне. Но какую бы страну с рыночной моделью развития вы не взяли, у всех трех компонент есть одна общая черта: финансовые посредники имеют на руках значительный объем активов, и у них у всех есть проблема определения качества данных активов.

 

Фундаментальный вопрос состоит в том, кому именно поручить определение качества активов финансовых посредников? Вариантов тут немного:

·         самому посреднику;

·         государственному регулятору;

·         третьему лицу.

 

Каждый из вариантов имеет свои недостатки. Если разрешить самому посреднику определять качество активов, т.е. степень риска по ним, и затем начислять по таким активам резервы, то в результате сам посредник будет ввергнут в конфликт интересов. Его менеджмент будет заинтересован в работе с доходными, но рисковыми инструментами, и какое-то время будет неадекватно отражать качество своих активов. В один прекрасный день, когда качество активов будет настолько плохим, что будет отражаться на ликвидности, посреднику все же придется показать реальное положение дел. Такой сценарий мы уже видели в Lehman Brothers, Northen Rock, Royal Bank of Scotland и, конечно, в Родовид банке, Укрпромбанке и Надра. К слову сказать, при управлении кредитными портфелями в банке как раз определять степень риска доверяют самому банку. Как видим, ничего хорошего из этого не получается.

 

Государственные регуляторы не берут на себя функцию определения рисков по активам конкретных посредников. Во всем мире они ограничиваются правилами определения степени рисков и доводят их до своих подопечных через нормативные акты. Это общепринятый стандартный прием.

 

В роли третьих лиц выступают аудиторы, которые проверяют правильность начисления резервов, и рейтинговые агентства, которые, как правило, дают публичные оценки.

 

Во-первых, проницательный читатель уже почувствовал, что на самом деле в системе контроля за качеством активов финансовых посредников выстраивается жесткая вертикаль: сам посредник – госрегулятор (на нормативном уровне) – аудитор, и только на последней стадии появляется РА с публичной оценкой.

 

Во-вторых, из всех участников вертикали по определению качества активов только рейтинговое агентство является тем участником, на которого может оказывать давление общественность и рынок, например, порицая агентство за частые дефолты эмитентов с хорошим рейтингом. Порицания остальных участников процесса: самого посредника, регулятора, аудитора возможны, но они бесполезны, поскольку, когда становится известно, что качество активов у посредника оценено неверно, то такой финпосредник фактически представляет собой труп. В то же время, рейтинговое агентство получает порицание не только по факту дефолта финпосредника, но и при первых же дефолтах эмитентов, т.е. явно присутствует упреждающая составляющая.

 

Собственно, только поэтому ни в США, ни в ЕС, ни даже в Японии от услуг РА никто не отказывается, а совсем наоборот: их роль в экономике этих стран все более усиливается. В ЕС, чьему законодательству мы так стремимся подражать, в 2010-2013 гг. было усилено регулирование работы рейтинговых агентств, в США реформа рынка рейтинговых услуг была проведена еще в 2006 году, а сам рынок был демонополизирован в 2010-2012 гг.

 

Наши отечественные эксперты и обыватели совсем неверно воспринимают негативную реакцию на работу рейтинговых агентств американских, австралийских и парижских судов, итальянских карабинеров, Минюста США, зарубежных СМИ и просто рядовых пользователей рейтингов. Эти органы не убивают рейтинговые агентства, порицая работу рейтинговых агентств на публике, они просто заставляют рейтинговые агентства работать, наглядно указывая, что плохая работа или банальная халатность может обернуться для РА убытками.

 

2. Базельская причина.

 

Кто знаком с текстами Базель – 1, 2, 3, которые фактически являются стандартами регулирования в банковском секторе, тот понимает, что без рынка рейтинговых услуг – то есть без наличия оценок качества активов не от инвесторов или эмитентов, а именно от третьих лиц – внедрение Базеля 2 или 3 в Украине просто невозможно!

 

При переходе от Базеля 1 к Базелю 2 совершилась рейтинговая революция. В Базеле 1 при расчете рисков по активам во внимание принималось только происхождение активов. В Базеле 2 регуляторам рекомендовано более глубоко изучать риски по активам и формировать систему резервирования по активным операциям, исходя из реальных рисков. Разница между Базелем 1 и 2 колоссальна. Например, по Базелю 1 даже в период дефолта облигации правительства Греции должны были бы считаться безрисковыми на том лишь основании, что они имели государственное происхождение. В Базеле 2 предложено оценивать такой актив по уровню риска. И снова мы упираемся в фундаментальную проблему – кто в таком случае будет оценивать качество активов? Как мы видели выше, альтернатив немного. И конечно, Базель 2, собственно как и Базель 3, указывает на использование для оценки активов рейтингов рейтинговых агентств.

 

Отход от рейтингов при идентификации рисков грозит Украине тем, что она никогда не сможет перейти к Базелю 2, не говоря уже о Базеле 3. В среднесрочной перспективе это будет означать, что европейские банкиры поставят крест на украинской банковской системе, а в мире она получит имидж отсталой и конечно же, она не будет готова к евроинтеграции.

 

3. Перестраховочный коллапс.

 

Следуя за Базелем 2 и 3, в страховом секторе приняты свои рекомендации регуляторам. Они получили условное название Solvency II и, по сути, определяют, какими должны быть требования регуляторов к страховым компаниям. В Solvency II также большое внимание уделяется рискам и их идентификации третьими лицами. Как и в Баезеле 2 и 3, внедрение Solvency II без рейтинговых агентств не представляется возможным. Но если отсутствие Базеля 2 и 3 в ближайшие 3-5 лет является ударом по имиджу наших банков и их цене в глазах иностранцев, то провал с Solvency II автоматически ударит по возможности перестрахования в Украине рисков нерезидентов, а это уже приведет к уничтожению целого бизнеса и к снижению эффективности работы с крупными рисками.

 

Проведем промежуточный итог. Мы установили:

 

1. В квадрате отношений «финпосредник – госрегулятор – аудитор – рейтинговое агентство» нет альтернативы, кто бы еще мог заняться независимой идентификацией рисков, кроме как РА.

 

2. Игнорирование потребностей в развитии рынка рейтинговых услуг приведет к отставанию в развитии и регулируемости банковской системы, страхового и фондового рынков. Невозможно выдумывать что-то новое, если ЕС, США и Япония развивают свои рынки в рейтинговом фарватере. Уход от такого сценария просто приведет к отставанию от развитых рынков, в результате чего потеряют все.

 

Не могу не согласиться с доводами УАИБ и ряда рыночных экспертов, что в прошлом имели место дефолты эмитентов с рейтингами инвестиционного уровня.

 

Сперва я бы хотел напомнить, что у аналитиков рейтинговых агентств нет полномочий оперативников СБУ, МВД или следователей Генпрокуратуры. Мы не можем читать почту менеджмента, прослушивать телефонные разговоры клиентов и осуществлять иной сбор оперативной информации об объекте исследования, поэтому все оценки носят вероятностный характер.

 

Я хочу напомнить, что за 6 лет моей работы в рейтинговом агентстве «Эксперт-Рейтинг» в клиентском портфеле не было допущено ни одного дефолта. Это агентство и является живым доказательством того, что использование рейтингов в системе регулирования эффективно, и поспорить с этим сложно.

 

Если экспертное сообщество упоминает многочисленные дефолты с рейтингами инвестиционного уровня, то корректно будет называть и те РА, которые такие рейтинги присваивали, ведь в конечном итоге вопрос сводится к анализу работы таких агентств регулятором и к необходимости их публичного порицания общественностью. Но существование таких агентств никак не указывает на то, что рейтинги нельзя или опасно использовать в госрегулировании. Неправильные РА могут исправить ошибки (если они были), рынок можно отрегулировать (если это необходимо), так что их наличие – совсем не повод отказываться от рейтингового «велосипеда» и выдумывать что-то новое и самобытное.

 

И в завершении, друзья, когда вы критикуете рейтинговые агентства, помните, что с позиции международной практики и современных рекомендаций по регулированию банковского, страхового и фондового рынков, это выглядит удручающе невежественно. Природа рейтингового бизнеса такова, что он не гарантирует финансовой стабильности в стране, но участвует в ее создании. А раз так, то РА остаются востребованным институтом, как государством, так и обществом.

 

Критика рейтингов имеет и обратную сторону, те кто считает рейтинги ненужными фактически проявляют публичное неуважение к своим собственным клиентам и инвесторам. Ведь в вместе с буквой Агентства предлагают довольно подробное ежеквартальное раскрытие информации. Те избегает рейтингов в своей работе, как правило, склонны вести бизнес скрытно, что не делает им чести:-Шапран Виталий

 

e-finance.com.ua