Мы не должны потерять среднеазиатский газ

Игорь Франчук уверен, что к созданию газотранспортного консорциума на территории Украины нужно привлекать все страны, причастные к добыче, транспортировке и реализации газа. Интересы семьи Франчуков давно сосредоточены в топливно-энергетическом комплексе Крыма. «Черноморнефтегазу», возглавляемому Игорем Франчуком, принадлежат подводные нефтяные запасы, залегающие на 132 тыс. кв. м Черноморского шельфа. ...

Открытое в прошлом году месторождение на Прикерченском участке шельфа дало повод говорить о перспективности шельфовых разработок. Газовый кризис только спровоцировал актуальность вопроса энергетической независимости Украины и необходимость увеличения собственной добычи углеводородов. Последнее время Франчук-младший через СМИ, правительственные и другие структуры занимается активным лоббированием этого вопроса. В качестве одного из пунктов достижения Украиной энергетической независимости он в том числе выдвигает необходимость привлечения к участию в создании газотранспортного консорциума азиатских ресурсных стран (Туркменистана, Казахстана, Узбекистана), а также европейских стран-потребителей газа.

– В связи с обострением газовой темы встает вопрос об увеличении собственной добычи газа Украиной. Какие объемы природного газа добываются в Украине, и сколько из общего объема приходится на долю «Черноморнефтегаза» (ЧНГ)?
– На сегодня самая крупная газодобывающая компания Украины — «Укргаздобыча». Она добывает порядка 17 млрд. кубометров газа. Потом идут «Укрнафта» и «Черноморнефтегаз». За последние три года ГАО «Черноморнефтегаз» вдвое увеличил добычу природного газа. Если в 2002 году компания добывала порядка 700 млн. кубометров в год и исключительно на шельфе западного сектора Черного моря, то в прошлом году добыла уже 1 млрд. 230 тыс. кубометров. Это 7,4 % от общей добычи газа в Украине.

– Насколько интересно новое месторождение, открытое на Прикерченском участке шельфа Черного моря?
– Думаю, что интерес к выставленному на тендер глубоководному Прикерченскому участку косвенно подтверждает оправданность наших заявлений пятилетней давности о том, что Черное море по запасам углеводородов — второй Каспий. Специалисты «Черноморнефтегаза» убеждены, что разработка перспективных площадей на принадлежащих Украине 132 тыс. кв. м шельфа поможет решить энергетические проблемы страны. Стратегия нашей компании — к 2010 году добывать 8 млрд. куб м газа, то есть увеличить добычу практически в семь раз.

– Под разработку потребуется финансирование и, очевидно, усилий одного государства будет мало. Необходимо привлечение иностранного капитала.
– Однозначно должен быть выход на фондовые рынки. Пусть поэтапно, вначале на альтернативный рынок, потом — на основной фондовый рынок Лондонской биржи. Наша компания прошла уже три года международного аудита и получила международный рейтинг. Сегодня фондовые рынки не просто разогреты, они буквально кипят от перспектив добычи углеводородов в Украине. И энергетический кризис, который мы получили в связи с переходом на мировые цены, сильно простимулировал потенциальных инвесторов. Думаю, сегодня в этом сегменте должны работать компании и государственной, и частной формы собственности. Должны создаваться и совместные предприятия. Убежден, что мы не должны идти путем Бразилии, где в течение 30 лет только один монополист — компания Petrobras — имела право работать на шельфе. При этом только через 30 лет она смогла обеспечить Бразилию энергоресурсами. Сегодня и бразильцы пришли к тому, что на их части шельфа вместе с Petrobras работает много иностранных компаний на конкурентных условиях.

– На какую все-таки поддержку со стороны государства рассчитываете?
– В этом году нам впервые за несколько последних лет удалось предусмотреть в госбюджете 2006 года выделение 150 млн. грн. на геологоразведку шельфа. Сегодня «Черноморнефтегаз» настаивает на том, чтобы был заключен прямой контракт с Минэкологии и природных ресурсов на использование этих средств, чтобы мы отчитывались за эффективность использования этих денег. Второе и это главное — мы долго доказывали необходимость освобождения от рентных платежей предприятий, добывающих на шельфе газ, газовый конденсат и нефть. Ведь добываемая тем же «Черноморнефтегазом» продукция реализуется в основном в социальной сфере, для населения АР Крым и продается ниже своей себестоимости. Говорить о прибыли и перспективности компании в этих условиях не приходится. Во всех странах мира работают законы о дифференцированных рентных платежах на нефть и газ. Наш зов был услышан бюджетным комитетом и этот закон принят парламентом. Сегодня только по инициативе министра финансов его действие приостановлено. Думаю, надо перестать бояться Минфин и вводить этот закон в действие.

– Ликвидация лицензий на разработку недр и введение аукционов — это попытка навести порядок в геологоразведке и добыче углеводородов. Вы вошли в созданную при Минэкоприроды комиссию по выдаче лицензий. Как она будет действовать?
– Существовавший ранее механизм бесплатной выдачи лицензий был совершенно непрозрачным и коррупционным. Как правило, компании не имели гарантий продления лицензий, не имели сквозных лицензий, позволяющих разведку с последующей эксплуатацией месторождений. Сейчас в «Законе о нефти и газе» все это, наконец, есть. Наконец, принято постановление Кабмина о порядке проведения аукционов. Действующая сейчас комиссия по выдаче лицензий проведет детальный анализ каждой лицензии, выданной в 2004 году, и определится, имела ли компания право на ее получение.

– Какое отношение вы имеете к межведомственной группе по энергетической безопасности при СНБОУ, создание которой вы усиленно продвигали?
– Действительно, в прошлом году я обращался по этому поводу и к президенту Ющенко, и к Порошенко. Я подал Ющенко идею о том, что при президенте или при СНБОУ нужно создать группу, которая могла бы заниматься вопросами энергетической безопасности и планирования шагов правительства в этой сфере на внутренних и внешних рынках. В прошлом году, по сути дела, была разорвана вертикаль в нефтегазовой отрасли, отчего не решались вопросы эффективного недропользования, оставалась неизвестной судьба газотранспортного консорциума. И то, что решение этих вопросов находилось в «подковерном» состоянии, думаю, никого не устраивало. Вот поэтому у меня и состоялся разговор с президентом. Он дал указание подготовить проект указа, который мы направили в Секретариат президента. Группа была создана уже при секретаре Совбеза Кинахе. В нее вошли грамотные и высокопрофессиональные специалисты. Это представители всех энергетических отраслей: и атомщики, и газовики, и нефтяники — среди них есть и депутаты, и руководители предприятий. В том числе и я. Помимо решения оперативных задач группа занимается более глобальным вопросом — подготовкой энергетической стратегии страны до 2030 года.

– Давала ли группа свои рекомендации президенту во время газового кризиса?
– В конце декабря СНБОУ, насколько я знаю, после заседания рабочей группы подал проект указа президента, который был подписан. В этом указе были предложения ов группы.

– Судя по тому, что мы имеем, они услышаны не были. В чем они заключались?
– Они основывались на том, что мы не должны потерять среднеазиатский газ. Для этого нам необходимо и, как мне кажется, еще не поздно, вести целенаправленную работу по созданию газотранспортного консорциума с привлечением всех стран, которые сегодня добывают, транспортируют и реализуют этот газ. Ведь проблема стоит не только перед Украиной. Такая же проблема есть в Казахстане, в Узбекистане. Думаю, необходимо договариваться с РФ, чтобы она выполняла энергетическую хартию, где четко прописаны условия свободного доступа к газотранспортной системе. К консорциуму нужно подключать и ЕС, и другие страны, потребляющие газпромовский газ. Свободный доступ к трубе должен быть по всей цепочке среднеазиатского газа в Европу. Это позволит консолидировать интересы всех стран, консорциум же будет работать на нашей территории и у нас платить налоги.

– Для транспортировки газа через Украину создано СП, не вызывает ли у вас опасения эта структура? И насколько можно быть уверенным в том, что однажды РУЭ не повторит опыт своих предшественников и не исчезнет, как в свое время это сделали газотрейдеры, оставив Украине долг перед Россией более миллиарда долларов?
– Во-первых, все отношения должны регулироваться на основе публичного права. Это отношения между Россией и Украиной. Отношения между «Нефтегазом», «Газпромом», «РосУкрЭнерго» регулируются частным правом. Поэтому то, что будет написано в соглашении между нашими государствами, и будет основой того, что компании, исполняющие эти решения, будут работать легитимно, а государство будет нести за них определенную ответственность. Поэтому, если РФ сегодня предлагает нам работать с компанией «РосУкрЭнерго», то, по сути дела, Украина не может отказаться от этих условий. Но именно в отношениях между государствами должны быть четко выписаны правила ы: кто будет нести юридическую ответственность в том случае, если компания уйдет с рынка. На мой взгляд, это должен быть «Газпром», как структура, которая сегодня является собственником «РосУкрЭнерго».

– Что вам известно об Игоре Воронине? Благодаря чему он держится в кресле зампредседа «Нефтегаза» и назначен в «Укргазэнерго»?
– Думаю, он эффективный менеджер и не первый год занимается проблемами транспорта газа. По этой причине ему и было сделано предложение с российской стороны возглавить «Укргазэнерго».

– Сегодня «Одесса — Броды» фактически используется в реверсном направлении. Что делать с этой трубой дальше?
– Труба должна работать — однозначно. Она не должна простаивать, пока у нас нет поступлений нефти в прямом направлении и не достроена польская часть нефтепровода. Если в течение двух лет этот вопрос не будет решен польской стороной и не будет поставок нефти по Черному морю для заполнения трубы, то, не исключено, что Россия, которая сегодня очень активно занимается строительством своего нефтепровода в Греции, опередит нас. Ведь этот нефтепровод позволит ей, по сути, напрямую, без зависимости от Босфора, транспортировать нефть в средиземноморскую акваторию и выйти на этот рынок раньше нас. И тогда тот, кто будет первым, тот и окажется на коне и будет загружать тот или иной нефтепровод. Европа, в частности, Польша, Австрия, Германия заинтересованы в том, чтобы «Одесса — Броды» работал в прямом направлении. На мой взгляд, мы делаем правильные шаги в этом направлении. Иное дело, что мы должны делать их более активно и требовать от польских партнеров достройки нефтепровода до Балтийского моря.

– Уже будучи народным депутатом, в 2001 году вы стали президентом ЧНГ. Почему оставили депутатский мандат? Он вам нужен для лоббирования?
– Действительно, депутатство нужно для того, чтобы не терять контроль над вопросами, нуждающимися в парламентских решениях. Сейчас, например, коммунисты пытаются провести законопроект о том, чтобы на шельфе Черного моря могли работать только предприятия с долей госсобственности выше 60%. Если такая поправка пройдет — серьезных иностранных инвесторов в геологоразведку и добычу нам можно не ждать.

– После расставания с СДПУ (о) и неудачи с социалистами вы, как известно, «стояли в очереди» в «Нашу Украину» Почему не попали туда?
– Мне сложно ответить на этот вопрос. Думаю, туда попали те, кого посчитали более достойными. У меня все-таки было желание сосредоточиться на работе в нефтегазовом комплексе, в бизнесе. И я не настаивал на продолжении своей политической карьеры в составе крупных политических монстров, имеющих 100%-ный шанс попасть в парламент.

– Стало ли вам легче жить с окончанием эпохи Кучмы?
– В какой-то мере мешала. Мне, например, было крайне неприятно, когда писали экс-зять президента. Я — человек, который пошел в парламент Украины не по желанию Кучмы. И «Черноморнефтегаз» возглавил не по его желанию. И все свои проекты делал отнюдь не по желанию Леонида Даниловича. Поэтому моя работа всегда была абсолютно не связана с интересами и именем Кучмы.

– Ну хоть какие-нибудь дивиденды были?
– Дивидендов не было. Ни Никопольского ферросплавного, ни «Криворожстали». Думаю, эта связь все-таки больше мешала, чем помогала. Когда у нас в стране имеешь отношения с людьми такого уровня, как президент, лучше не заниматься ни бизнесом, ни политикой. Поскольку личная жизнь политиков до недавних пор была достаточно закрытой, то лучшим выходом в такой ситуации было бы занятие семьей и жизнь за пределами Украины.

Виктория Гранина

Инф. e-finance.com.ua