Беспримерно трудная статистическая методика ставит перед страной ложные ориентиры

Принято считать, что высокий рост цен является следствием социальной политики, проводимой уже не одним правительством. Она, мол, подстегивает зарплаты, цены и инфляционные ожидания. Поэтому, чтобы сдержать цены, в первую очередь необходимо изменить бюджетную политику, нацеленную сегодня на завоевание дешевой популярности у электората, и перенаправить бюджетные средства с помощи малообеспеченным на инвестиционные расходы, инфраструктурные проекты и т.д., то есть на те направления, которые стимулируют экономический рост и не являются инфляционными. Кроме того, считается необходимым сбалансировать показатели денежного рынка (что, впрочем, успешно делает Нацбанк) и какими-то путями погасить распространенные в обществе инфляционные настроения. Во вторую очередь вспоминают о том, что среднесрочными антиинфляционными мерами должны стать глубокие структурные реформы, так как инфляция — это еще и следствие и индикатор наличия диспропорций в экономике, когда развитию одних сфер экономики мешает отсталость других. Об этом свидетельствует перманентная инфляция: резко растут цены на продукцию сравнительно отсталых секторов, которые в силу своей неразвитости не могут привлечь необходимые средства из других источников. Они тянут за собой менее значительное, но удорожание продукции иных секторов, и круг замыкается. Эта тенденция четко прослеживается в нашей экономике: наименее современным и нереформированным у нас является сельское хозяйство — и именно продукты питания в последние два-три года дорожают особенно быстро. Называют, разумеется, и другие факторы и методы борьбы с инфляцией, например, модернизацию производства с целью снижения его энергоемкости и, соответственно, доли постоянно дорожающих энергоносителей в себестоимости продукции. Практическая реализация подобных мер упирается в известный факт. У исполнительной власти не хватает решимости на серьезные антиинфляционные шаги, так как в эпоху непрерывных выборов пойти на сокращение социальных выплат (аналогом слову «сокращение» применительно к ценам было бы слово «дефляция») или замедление их роста («дезинфляцию») для власти «смерти подобно». Поэтому применяются малоэффективные полумеры наподобие «добровольных» договоренностей с крупными производителями той или иной важной продукции об ограничении отпускных цен, установления граничных норм рентабельности, прямого государственного регулирования цен на хлеб и транспорт и т.д. К такому традиционному взгляду на инфляционные процессы в Украине следует добавить несколько нестандартных мыслей. Допустим, правительство искренне желает принять действенные меры для того, чтобы замедлить рост цен. Но оно, похоже, просто не знает, как это сделать. Члены Кабмина и работники аппарата, разумеется, в курсе общих идей, кратко изложенных в предыдущих абзацах. И тем не менее никто из них не знает, как в наших условиях воплотить любую из них в жизнь. Возьмем, скажем, переориентацию бюджетных расходов в сторону инвестиций. Сразу возникают вопросы. Первый — «каких инвестиций?», «в какие отрасли или предприятия?», «на каких условиях?». Но в чем же здесь проблема? Стратегические отрасли известны, как и мировой опыт, свидетельствующий о том, какие направления государственной поддержки являются приоритетными. Есть и указания ученых на то, что надо бы уделить внимание новым высокотехнологичным секторам, которые в Украине отсутствуют или находятся в зачаточном состоянии. Правительство недавно обращалось к кафедрам макроэкономики нескольких ведущих вузов с просьбой помочь в разработке антиинфляционной программы действий. При этом оно, по-видимому, изначально ожидало, что пользы от советов, данных кафедрами, будет мало. Как иначе объяснить то, что за такие консультационные услуги была предложена весьма символическая оплата, не превышающая нескольких тысяч гривен?.. Но даже если определить приоритетные отрасли и принципы их государственной поддержки, мгновенно возникает сугубо украинская проблема, связанная с коррупционной подоплекой. У нас расходы бюджета делятся на две категории. Первая — те деньги, которые нельзя украсть в сколько-нибудь больших масштабах. Это зарплаты бюджетников, пенсии и соцвыплаты. Вторая категория — выплаты, которые по дороге к их получателям имеют свойство куда-то частично или полностью исчезать. К ним относятся, в частности, и государственные инвестиции. Иными словами, правительство, заявляющее о намерении инвестировать в ту или иную отрасль, мгновенно натолкнется на обвинения в коррупции и разворовывании бюджетных средств, несмотря на то, имеются ли основания для подобных заявлений. Оппозиция (независимо от того, какая политическая сила в данный момент является властью, а какая — оппозицией!) не будет анализировать целесообразность подобной политики, она займется привычным политиканством. Из-за этого проведение активной государственной инвестиционной деятельности, с точки зрения публичности, становится крайне сложной и неудобной задачей. И еще один парадокс. По-моему, вопрос о том, почему у нас в первом квартале инфляция установила рекорд, малоинтересен. Более интересено, почему это Госкомстат вдруг привел в своем отчете такие политически неудобные цифры. Иными словами, возможно, что инфляция у нас не превышает традиционного уровня, просто раньше Госкомстат занижал по ней отчетность, а теперь этого не делает (или занижает меньше). Ведь уже стало доброй традицией, что данные по инфляции, публикуемые нашим статистическим ведомством, не вызывают ничего, кроме улыбки. О методах занижения этой отчетности говорить не будем. Скажем, что у многих людей уже давно возникла простая идея взять методику подсчета индекса потребительских цен, используемую Госкомстатом, повторить ее алгоритм и сравнить результаты с данными официального органа. Но почему эта идея до сих пор не реализована. Лет шесть-семь назад проблема заключалась собственно в том, чтобы получить методику Госкомстата. Это был настолько засекреченный документ, что его не разглашали даже в ответ на запросы депутатов Верховной Рады. Сейчас уровень демократии в стране заметно вырос. Поэтому методика появилась в свободном доступе на официальном интернет- сайте соответствующего ведомства. Оказалось, она настолько сложна технически, что для сторонней организации повторить ее алгоритм практически не представляется возможным. Для этого ведь необходимо собрать данные по ценам на две сотни товаров в разрезе каждой области, причем отдельно по городам и селам. Сбор информации происходит 20—22 числа каждого месяца. То есть, на каждый товар в течение трех дней нужно узнать полсотни показателей цен, со всей Украины, и так в течение как минимум нескольких месяцев. Пока что на такое грандиозное предприятие не замахнулся никто.

Все это к тому, что относительно инфляции мы живем в мире кривых зеркал и ложных ориентиров. Нет оценок уровня инфляции, которым бы люди верили. Нет честного и публичного анализа причин роста цен. Нет готовности к непопулярным мерам. Даже сам показатель инфляции воспринимается не как серьезный макроэкономический индикатор, а как удобный для всех инструмент в большой политической игре.

Евгений НИКОЛАЕВ, экономист

Инф. "day">day