Глядя на то, как последовательно, спокойно и неотвратимо растет Китай, большинство землян некитайского происхождения испытывают смешанное чувство уважения и тревоги. Причем, чем ближе к границам Поднебесной, тем тревога сильнее. Люди, живущие близ пограничного Амура, говорят, что в этих краях физически ощущается давление огромной человеческой массы с противоположного берега реки. А пролетая из Сибири в Китай, нельзя не заметить разительного контраста в ландшафте: бескрайние леса до горизонта вдруг сменяются бесчисленным множеством геометрических фигур – возделываемых полей и населенных пунктов. По оценкам экспертов Карнеги-центра, 7,5 млн человек, населяющим весь российский Дальний Восток, "противостоят" 120 млн китайцев, проживающих в одной только провинции Хэйлунцзян. А в районе непосредственного "соприкосновения цивилизаций" соотношение сил еще более угрожающее - 2,3 млн россиян против 70 млн китайцев.

Впрочем, давление Китая испытывают не только жители приграничных территорий. Понятие "чайна-таун" сегодня не известно, пожалуй, только жителям экваториальной Африки и джунглей Амазонки. Но и у них наконечники стрел и набедренные повязки, наверняка, имеют клеймо "made in China" - китайский экспорт уже покорил весь мир. А китайская речь знакома во всех уголках планеты, где добывают нефть.

Но что особенно поражает в китайской экспансии – это ее внешне спокойный и бесконфликтный характер. Пекин, расширяя сферы своих интересов и незаметно добиваясь их реализации на мировой арене, умудряется практически ни с кем не ссориться. И дело даже не в том, что с ним просто предпочитают не конфликтовать. Нет, он находит такой конструктивный подход к решению любого спорного вопроса, что его оппонент попадается на крючок экономического интереса, и очевидное китайское завоевание воспринимает как взаимовыгодную сделку. Особенно наглядно это иллюстрируют российско-китайские отношения.

Вот, скажем, в последний месяц только и разговоров было, что об уступке китайцам более миллиона гектаров сибирского леса и сельскохозяйственных земель. Обозреватели вспомнили даже, что последний раз в долгосрочную аренду Россия сдавала земли аж полтораста лет назад. И назывались эти земли Аляской. Российские власти, правда, утверждают, что на этот раз речь идет совсем о другом – о выгодной комбинации решения целого комплекса проблем: инвестирования в развитие зауральских регионов страны, задействования простаивающих земель, увеличения сельскохозяйственного производства, а также установления контроля над нелегальной иммиграцией из Китая. Так о чем же идет речь? О двух "пилотных проектах". Первый – это подписанное еще в мае Рослесхозом России и Гослесхозом КНР соглашение о строительстве целлюлозно-бумажного комбината в Сибири. Под его нужды (бумагу-то делают из дерева) выделяется участок леса в 1 млн га в Тюменской или Томской областях и выставляется на конкурс, в котором будут участвовать китайские инвесторы.

В Рослесхозе уверены, что дело это очень выгодное: во-первых, возникнет новое передовое производство. Во-вторых, оно должно отвадить китайцев от незаконной вырубки российского леса с целью его переправки в КНР в необработанном виде. "Эти регионы, обладая огромными запасами древесины, отдалены от границы, а значит, у китайцев будет меньше шансов отправлять круглый лес на родину, а больше заниматься переработкой древесины, обеспечивая работой российских граждан и пополняя отечественный бюджет", - уверен руководитель пресс-службы Рослесхоза Роман Шипов. И, в-третьих, будут привлечены значительные инвестиции из Китая – порядка $1,5 миллиардов. "Мы предлагаем лес в качестве сопровождения инвестиционного проекта", - подчеркивают в Рослесхозе.

Ну а второй проект, также связанный с предоставлением китайцам нашей земли, - это сдача им в длительную аренду региональными властями заброшенных сельхозугодий. Такой план вынашивают (и отчасти уже реализуют), например, в Свердловской и Иркутской областях. Предположительный срок аренды – 49 лет. О серьезности намерений областной администрации свидетельствует хотя бы тот факт, что в екатеринбургском консульстве КНР уже создается специальный отдел, который займется оформлением таких договоров. И опять же, с точки зрения властей, проект чрезвычайно выгоден российской стороне. "В Свердловской области, как и по всей России, существует множество заброшенных земель, где китайские предприятия смогут запустить производство овощей и фруктов, которые будут продаваться в России и экспортироваться в Китай", - убежден министр сельского хозяйства области Сергей Чемезов.

Конечно, лес и сельхозугодья – не единственный и не самый насущный интерес Китая в России. Ему нужны сейчас, прежде всего, нефть и газ. Причем, он не удовлетворяется ролью простого покупателя энергоресурсов: китайские компании намерены участвовать в освоении углеводородных месторождений на территории РФ. В ходе недавней встречи с первым вице-премьером РФ Дмитрием Медведевым президент Китайской национальной нефтегазовой корпорации (КННК) Чэнь Гэн поделился планами своей компании по развитию партнерских отношений с "Газпромом", "Транснефтью" и "Роснефтью". Предполагается, в частности, участие китайской стороны в освоении месторождений нефти и газа на территории РФ, развитие производственной кооперации на территории Китая и даже осуществление совместных проектов в третьих странах. Вот он – крючок экономического интереса, на который легко ловятся наши концерны. Что это за проекты в третьих странах – еще не известно, а Китай уже получает то, что ему нужно, – доступ к российским месторождениям нефти и газа.

Можно в этой связи вспомнить и судьбу многострадального проекта экспортного нефтепровода из Восточной Сибири. Хоть в итоге он и получил название "ВСТО" (Восточная Сибирь – Тихий океан), но в приоритетном порядке от него будут строить ответвление в Китай. Это и дешевле, и быстрее. Но, учитывая растущую нефтяную жажду Китая и отсутствие достаточного объема разведанных запасов нефти в Восточной Сибири, вообще не понятно, дотянется ли когда-нибудь эта труба до Тихого океана.

Что бы там ни говорили злые языки экспертов, все перечисленные российско-китайские проекты (равно как и другие, например строительство двух крупных газопроводов в Китай, или "Балтийской жемчужины" в Питере, или "Парка Хуамин" в Москве, или платного автобана между столицами) носят исключительно выгодный для России характер. И в этом с нашими чиновниками не поспоришь. Однако почему-то оставляется за скобками такой важный фактор, как усиление в России китайского присутствия, демографического и экономического, который отнюдь не отвечает интересам безопасности нашей страны, а скорее наоборот, им противоречит.

Взять хотя бы полувековую аренду земель: да за эти годы китайцы укоренятся в Сибири не хуже, чем албанцы в Косово! Конечно, до референдума об отделении Свердловской области от России дело не дойдет (китайцам вряд ли предоставят российское гражданство, необходимое для участия в подобных мероприятиях), но они все равно будут оказывать очень заметное влияние на региональные власти и экономические связи субъекта РФ. Инвестиции из КНР – тоже палка о двух концах. С одной стороны, они будут способствовать росту производства и развитию инфраструктуры у нас в стране, приносить деньги в бюджет. Но в то же время китайские деньги – это и китайское влияние в нашей экономике. Как показывает практика Юго-Восточной Азии, китайский капитал очень агрессивен по отношению к конкурентам, а китайские "деловые круги", которые его несут, - вообще вещь в себе. Они уже превратили своих соседей по Азии в "подсобные мастерские", и России уготована не лучшая участь. К тому же не следует забывать, что любой проект с участием китайцев – это новые "чайна-тауны" на нашей территории.

Эксперты отмечают и такое странное совпадение: наиболее вероятный район, который будет выделен под целлюлозно-бумажный проект, находится в Тюменской области, богатой не только лесом, но и нефтью. Возможно, в долгосрочные планы Пекина входит установление своего контроля над нефтяными запасами Сибири: китайцы умеют рассчитывать далеко вперед.

Что же касается нефтепровода ВСТО, здесь тоже очевидна победа Китая. Замкнув на себя эту трубу, Пекин сделает все, чтобы она никогда не дошла до Тихого океана и у России не появилась бы на восточном направлении альтернатива экспорту нефти в Китай. Ведь проще разговаривать с поставщиком, у которого нет других покупателей! У Китая же, при всей его растущей нефтяной жажде, поставщиков предостаточно, и их круг расширяется. Это Ближний Восток, Африка, Центральная Азия, Латинская Америка. Например, недавно Пекин очень ловко воспользовался антиамериканизмом Уго Чавеса и фактически увел у США часть венесуэльской нефти. Китай будет строить Чавесу танкеры и поможет в освоении месторождений, а тот обязуется увеличить поставки "черного золота" в Поднебесную с нынешних 150 тыс. до 1 млн баррелей в сутки. И даже Панамский канал как-то вдруг оказался в руках у связанных с Пекином структур, которые намерены сделать его пригодным для прохождения больших танкеров, что значительно упростит доставку венесуэльской нефти.

Вот так – незаметно и постепенно – идет в мире китайская экспансия. Случайные, на первый взгляд, события вдруг выстраиваются в цепочку, и обеспечивают осуществление китайских интересов. Ловя партнеров на крючок экономического интереса, Китай редко бывает вынужден вступать в явное противостояние с кем-либо. Ему вообще, если так можно выразиться, нет дела до большой политики, в которую ают остальные, кто – борясь за идеалы демократии, кто – отстаивая традиционные ценности ислама. Китай запросто развивает нефтяное сотрудничество с Ираном и торговое – с США. Расширяется торговля с Евросоюзом, несмотря на явную, с точки зрения европейцев, проблему соблюдения прав человека в КНР. Тем не менее, подготавливая новое соглашение о партнерстве с ЕС, Пекин выразил настоятельное желание отделить всякие там права человека от вопросов развития экономических связей. И Брюссель молчаливо согласился: слишком уж велик его экономический интерес к Поднебесной.

Впрочем, есть страны, которые на китайский экономический крючок не попадаются. Это, прежде всего, его ближайший сосед и вечный конкурент - Япония. Им есть что делить. Во-первых, влияние в Юго-Восточной Азии: тамошняя интеграционная группировка АСЕАН разрывается между двумя мощными соседями, каждый из которых норовит притянуть эти страны поближе к себе. На днях на очередном министерском совещании АСЕАН в этой связи было даже принято решение ускорить собственную интеграцию, с тем чтобы "не плестись в хвосте у Китая", как выразился генсек этой организации. Все-таки Китая боятся больше, чем Японии.

Но, кроме того, у Японии и Китая есть территориальный спор - о принадлежности островов Сэнкаку (Дяоюй) в Восточно-Китайском море. Не то, чтобы они были так ценны сами по себе, но от их принадлежности зависит величина исключительной экономической зоны двух стран и шельфа, где есть нефть. И вот здесь-то китайская уловка не прошла: Пекин предложил Токио оставить вопрос об островах в "подвешенном состоянии" и начать совместно разрабатывать месторождения на спорной территории. Но Токио гневно отверг это предложение, с самурайской прямотой заявив, что Япония "не будет вести совместные нефтегазоразработки в районе островов, принадлежащих ей исторически и юридически". Нам бы поучиться такой принципиальности! А мы, помнится, фактически подарили Китаю часть приграничных островов на Амуре. Теперь на очереди Сибирь?

Инф. utro