Решит ли нефтяная "вертикалка" стратегические задачи?

18 июня исполнится год указу Президента Украины о создании вертикально-интегрированной нефтяной компании (ВИНК). В кругах специалистов данная тема уже набила оскомину, и в последнее время о ней начали забывать. Первый раз идею о создании подобной компании (под названием "Нафта Украины") озвучило Минэкономики Украины еще в 1999 году. В 2000 году ее популяризировал Олег Дубина, находившийся тогда на посту вице-премьера. Далее дискуссии утихли ввиду постепенной приватизации НПЗ (Одесский, Лисичанский и Херсонский попали под контроль российских компаний "Лукойл", ТНК и группы "Альянс" соответственно; крупным акционером Кременчугского НПЗ стала "Татнефть"). Более того, на базе условно-государственной нефтедобывающей компании "Укрнефть" подобную ВИНК — но частную — пытается создать группа "Приват". До недавнего времени главную проблему последней — отсутствие собственных нефтеперерабатывающих заводов — "приватовцы" фактически решили, получив контроль над Надвирнянским и Дрогобычским НПЗ. И сделали это при подозрительно пассивной позиции государства…

Мировая практика
Для начала — небольшая сугубо теоретическая часть. Вертикальная интеграция в нефтяной отрасли появилась тогда, когда компании искали возможность повышения доли добавленной стоимости, строя нефтеперерабатывающие заводы для переработки собственной нефти, а затем развивая сети АЗС для продажи своих нефтепродуктов. Основные преимущества вертикальной интеграции — это надежность поставок, экономия на транзакционных издержках и на масштабе, контроль над добавленной стоимостью внутри одной организации (кстати, из этого может следовать и определенный негативный момент для государства — трансфертное ценообразование может изрядно снижать налогооблагаемую базу).

Ключевым отличием западных компаний является их позиция по отношению к сервисным подразделениям. В структуре западных добывающих компаний не содержится ремонтных, буровых и прочих сервисных подразделений, составляющих значительную часть структур, например, тех же российских добывающих компаний. Выполнение вспомогательных функций западные компании передают на контрактной основе сервисным компаниям. Широко используется практика обращения к генеральным подрядчикам с интегрированным пакетом услуг, возрастает число контрактов по схеме "сдача под ключ". При этом идеология работы сервиса определяется в головном офисе нефтяной компании и затем передается региональным организациям, работающим непосредственно с сервисными компаниями. Контроль за методами работы сервиса в ВИНК в той или иной степени также осуществляется из головного офиса. Этими задачами занимается, как правило, специализированное подразделение. Разница существует только в степени централизации. Например, в компании Shell такое подразделение разрабатывает процедуры проведения тендеров, руководствуясь которыми, региональные компании-операторы проводят их, а в компании Exxon-Mobil выполнение этих двух процессов сосредоточено на уровне головного офиса, то есть подразделение разрабатывает процедуры и проводит тендеры.

Кстати, в среде специалистов есть и альтернативная точка зрения на преимущества ВИНК. Как известно, вертикально-интегрированные нефтяные компании строят полный технологический цикл — от разведки и добычи сырой нефти (у нефтяников это называется — upstream) до переработки и продажи нефтепродуктов (downstream). Нередко ВИНК имеют в своем составе химические подразделения, которые занимаются переработкой нефтепродуктов. В последние десятилетия добыча нефти международными ВИНК растет на географически удаленных рынках, поэтому добываемое сырье они продают тем покупателям, которые готовы предложить за него больше денег, и часто это не их собственные подразделения downstream. Поэтому доля интеграции для международных вертикально-интегрированных компаний в последние годы неуклонно падает. Целесообразность нахождения этих подразделений в рамках единой компании снижается.

Но самый важный посыл критиков вертикальной интеграции в нефтяной отрасли состоит в том, что их подразделения upstream и downstream имеют совершенно различную динамику роста доходов. Высокие прибыли были достигнуты, в первую очередь, ростом в секторе upstream. В секторах нефтепереработки и продажи конечной продукции уровень доходности рос в последнее время ощутимо меньшими темпами. Объединение под "одной крышей" добывающих и перерабатывающих компаний в свете вышеизложенного ведет к тому, что биржевые котировки акций ВИНК растут отнюдь не такими высокими темпами, как это могло бы быть в случае, если бы эти подразделения были отдельными компаниями. Поэтому интеграция и диверсификация из плюса может превращаться в минус — чрезмерно сложная структура, занижение стоимости компании.

Украинская модель
С точки зрения классического западного фондового рынка и реального положения вещей в нефтяном бизнесе развитых стран данная теория как минимум заслуживает того, чтобы с ней ознакомиться. Актуально ли это для Украины? Смею предположить, что нет. Причина — в разных стадиях развития этого бизнеса в Украине и развитых странах, а также в принципиально разных ситуациях на внутренних топливных рынках. Наш рынок характеризуется высокой ценовой нестабильностью, зависимой не только от мировой конъюнктуры, но и от фискальной и таможенной политики государства. Усугубляет проблему периодически возникающее желание некоторых руководителей государства поступить с ценами на нефть таким образом, каким прапорщик из известного анекдота останавливал поезд: "Товарищ прапорщик, остановите поезд! — Поезд, стой! Раз-два!".

Именно с целью рыночным образом влиять на ситуацию на внутреннем рынке нефти и должна быть создана в Украине вертикально-интегрированная нефтяная компания. Ее главной задачей должно быть демпфирование ситуации в случае возникновения устойчивого дефицита нефтепродуктов на рынке путем проведения товарных интервенций. Особенно важно то, что эти интервенции должны осуществляться по относительно невысоким ценам, и это будет соответствующим образом влиять на желающих "нагреть руки" во время периодически возникающих в нашей стране кризисов на рынке нефтепродуктов. Совершенно ясно, что данная цель может быть достигнута лишь в том случае, если ВИНК будет построена при участии государства. При реальном его участии.

Почему необходимо акцентировать внимание именно на реальном, а не формальном участии державы? Дело в том, что последние события вокруг "Укрнефти" позволяют предположить, что ставка в формировании ВИНК сделана именно на эту структуру. На первый взгляд, логично. Ведь именно эта компания добывает более 90% извлекаемой из отечественных недр нефти (и 17% газа), владеет едва ли не полутора тысячами автозаправочных станций. А самое главное состоит в том, что крупный (но миноритарный) акционер "Укрнефти" фактически владеет двумя НПЗ — "Нефтехимик Прикарпатья" и "Галичина".

И все было бы прекрасно, если бы присутствовала уверенность в том, что построенная на основе "Укрнефти" ВИНК будет работать в интересах государства. Однако уверенность имеется как раз в обратном — так уж сложилось, что фактически "Укрнефтью" управляет так называемая группа "Приват", непосредственно аффилированная с акционерами Приватбанка. Хотя госпакет "Укрнефти" и превышает 50% акций, компанией реально управляют представители миноритарного акционера (владеют 42% акций). И работать подобная вертикальная интеграция будет именно в интересах управляющего компанией акционера. Чтобы создать действующую в интересах потребителя ВИНК на базе "Укрнефти", нужно вернуть эту компанию под контроль государства. Пока таких попыток не заметно. А это значит, что несмотря на наличие перерабатывающих мощностей и сети АЗС, ценовая политика построенной на базе "Укрнефти" ВИНК будет в лучшем случае не полностью подконтрольна государству. Как следствие возможны новые политические ы с плачевным экономическим результатом.

Помимо "Привата", существует несколько авторитетных лиц, которые имеют реальный практический опыт в данной сфере и своими консультациями по вопросу формирования ВИНК могли бы уберечь госмужей от необдуманных шагов, направленных на построение компании по схеме, предложенной "Приватом". В частности, нужно отметить, что из украинских профи не нуждается в рекомендациях экс-глава НАК Юрий Бойко: помимо "Нефтегаза", он руководил Кременчугским и Лисичанским НПЗ. У Андрея Клюева большой опыт в законодательном обеспечении тэковской сферы — он возглавлял профильный комитет парламента, а Игорь Диденко стоял у истоков создания "Нефтегаза"…

Очень часто самое простое решение проблемы реально является одновременно и самым правильным. Возьму на себя смелость утверждать, что единственным эффективным вариантом создания вертикально-интегрированной нефтяной компании в нашей стране является ее построение на базе "Нефтегаза Украины". Кстати, внутри этого холдинга уже фактически создана ВИНК "в миниатюре" — на базе дочерней компании "Укргаздобыча". Она владеет Шебелинским газоперерабатывающим заводом. Данное предприятие соответствует по своим технологическим параметрам современным мировым стандартам — выход светлых нефтепродуктов составляет около 90%. В свое время функционировала и сеть АЗС под маркой "Нефтегаз-Экойл", реализовывавшая высококачественные светлые нефтепродукты, произведенные в Шебелинке.

Было бы логично, если бы "Нефтегаз" реально взял эту структуру "под свое крыло". А с учетом наличия государственной собственности в Кременчугском, Надвирнянском и Дрогобычском НПЗ, которыми "Нефтегаз" мог бы эффективно распоряжаться, Украина имеет реальные возможности для формирования ВИНК, которая будет рыночными методами защищать интересы "пересічного українця". Необходима лишь волевая, принципиальная и профессиональная позиция власти, почему-то отсутствовавшая в последнее время. Будем надеяться, что таковая обнаружится. Вот только хотелось бы, чтобы это произошло до очередного возможного обострения ситуации на рынке нефтепродуктов. Ведь именно на недопущение подобных негативных моментов должна работать отечественная вертикальная интеграция в нефтяной сфере.

Вячеслав Бутко

Инф. versii