Украина становится известной миру как страна, где не считают потерь

У краинская зерновая ассоциация выступила с инициативой рассмотреть ситуацию с экспортом зерна на заседании Совета национальной безопасности и обороны. «Решение об ограничении экспорта имеет заметное влияние на дальнейшее состояние зерновой отрасли, которая является стратегической, а вероятные взрывы в портах Украины из-за самосогревания зерна могут привести к человеческим жертвам...», — сказал президент УЗА Владимир Клименко на встрече Президента Украины с представителями бизнес-кругов. «Компании, которые работают на зерновом рынке, вынуждены сворачивать инвестиционные проекты и увольнять работников», — сообщил Клименко. Он также считает, что введенные ограничения приведут к массовым дефолтам по экспортным контрактам, потере доверия на мировых рынках, снижению инвестиционной привлекательности страны, негативному влиянию на объемы валютной выручки, внешнеторговый баланс, курс национальной валюты.

К сожалению, правительство пока что остается глухо к стенаниям и просьбам зернотрейдеров. Еще в средине прошлой недели министр экономики Владимир Макуха сообщил о его намерении до конца недели принять решение относительно квотирования экспорта зерна. «Сейчас оно (постановление о квотировании экспорта зерна — Авт. ) будет урегулироваться. Я думаю, что уже на этой неделе оно выйдет. Квоты, к сожалению, остаются», — сказал министр неделю тому назад. Но воз, как говорится, и ныне там. Похоже, ситуация с экспортом зерновых близка к хаосу. Даже Макуха отметил, что Кабмин пока не определился с размером квот, поскольку нет четкого баланса зерновых.

Аграрный министр Юрий Мельник считает, что квотировать экспорт зерна необходимо, поскольку Аграрный фонд пока не закончил формирование государственного продовольственного резерва. «Запас зерна еще не полностью сформирован, мы продолжаем его формировать. На вчерашний день Аграрный фонд закупил 132 тысяч тонн зерна из урожая этого года, а необходимо, чтобы было 565 тыс. тонн», — сказал министр и продолжил: «Мы должны четко понимать, сколько мы экспортируем. Мы не должны это делать спонтанно. В предыдущие годы лимитирующим фактором были возможности портовых элеваторов, а теперь все ведущие экспортеры нарастили свои мощности», — сказал министр, объясняя необходимость экспортных квот. Премьер-министр Виктор Янукович при этом сообщил, что квотирование экспорта зерна, возможно, будет отменено после того как Минагрополитики отчитается перед Кабмином о выполнении плана по обеспечению государства необходимыми запасами зерновых... Кроме того, во время пребывания с визитом в США премьеру довелось пояснять визави ситуацию с квотированием экспорта. Советник премьера, экс-министр иностранных дел Константин Грищенко рассказал, что в США правительство собирается пояснить, что намерено предпринять ряд действий для того, чтобы зерновой рынок спокойно работал, независимо от того, какой будет урожай зерновых.

Но, думается, еще труднее будет объяснять эти нерыночные запретительные меры собственным производителям и трейдерам, поставленным таким решением правительства на грань банкротства. Вот что рассказал «Дню» о сегодняшней ситуации на зерновом рынке генеральный директор компании «Бруклин- Киев» Юрий ГУБАНКОВ :

— Бизнесом я начал заниматься с 1990 года. И уже тогда всем нам было ясно, что географическое положение Украины очень выгодно. Да и сама она располагает огромными ресурсами для того, чтобы стать действительно цивилизованной страной, способной достойно конкурировать со всеми европейскими странами. Тогда наша страна располагала мощнейшими портами, разветвленной системой железных дорог, крупными судоходными компаниями. Я уже не говорю об известных во всем мире черноземах. Плюс ко всему этому человеческий фактор.Уровень образованности людей в Украине был, может быть, самым высоким в Европе. Так что тогда казалось, что Украина в ближайшее время может стать одним из самых мощных государств европейского континента.

Но прошло 15 лет и от тех потенциальных возможностей мало что осталось. А земля, хоть и осталась на месте, но не стала родить больше, хотя могла бы... А вот в Черноморском пароходстве, к примеру, на сегодняшний день уже нет фактически ни одного судна. Судоремонтные заводы практически не работают. Нефтеперерабатывающие заводы находятся в частных, причем неукраинских руках. Так случается именно в нецивилизованных странах. А цивилизация заключается как раз в том, что, придя к власти, никакая сила не способна разрушить экономику. А вот у нас — сумели. Более того, этот процесс идет и сегодня.

Сколько бы ни говорили, что мы стремимся к рыночному управлению экономикой, но до тех пор, пока у нас действуют административные методы, никакого реального открытого рынка у нас не будет. Возьмем действия правительства на рынке экспорта зерна. Украина производит значительно больше сельхозпродукции, чем потребляет. Значит, ее нужно продавать в другие страны, где на эти продукты имеется спрос, и на этом зарабатывать. Но те чисто административные меры, которые были предприняты относительно лицензирования, квотирования, сокращения объемов экспорта, запрета экспорта, негативно повлияли на структуру нашего экспорта и, главное, на бизнес сотен тысяч людей. Последствия этого непредсказуемые. Это, грубо говоря, как Чернобыль, потому что никто не знает, что может случиться завтра, как отразиться на наших потомках. Точно так же никто не может однозначно предсказать, как нынешний запрет на экспорт отразится на сельхозпроизводителе и вообще на всем бизнесе, в том числе на трейдерском в Украине. Вот передо мной лежат графики изменения цены на пшеницу, фуражную пшеницу, ячмень и на рожь. И я могу утверждать, что с началом квотирования и лицензирования со 2 октября однозначно наблюдается рост закупочных цен. Они более или менее стабилизировались, может быть, в последние 3-4 дня. А если говорить о мировой цене, то все, что мы сделали, очень негативно отразилось и на этом рынке, поскольку цена на сельхозпродукцию очень резко подскочила и россияне могут просто благодарить украинцев, потому что они тот же ячмень продают на 5—25 долларов дороже, чем они могли бы его продавать раньше или продавали месяц—полтора тому назад. Именно благодаря нам сельхозпроизводитель России очень резко пошел вверх. А обоснования, звучащие из уст руководства Минагрополитики, просто-напросто, на мой взгляд, примитивны. Нам напоминают о 2003 годе, когда страна, якобы, продала всю свою пшеницу и потом осталась без этого важнейшего продукта. Потом пришлось ее ввозить в три раза дороже. Но на самом деле это был очень неурожайный год. В 2002—2003 годах практически вся озимая пшеница вымерзла, а потом, когда засеяли яровую, она вся высохла, потому что была засуха. И действительно, продовольственной пшеницы в стране практически не было. Ее пришлось завозить. Тогда премьер-министр Виктор Янукович договорился с Россией. Это был в общем-то достаточно разумный, грамотный, политически верный шаг. Более 166 тысяч тонн продовольственной пшеницы Россия нам продала по хорошей цене — 180 долларов, хотя на тот момент на рынке цена на пшеницу была приблизительно 150-160 долларов. Но для Украины это был выход, он вполне устраивал и страну, и политическое руководство. Интересно, что Россия не прибегла к практике запретов, не было ни лицензий, ни квот. Сделали очень просто и, я считаю, справедливо. Для всех, кто хотел вывозить сельхозпродукцию, устанавливалась таможенная пошлина.

А мы рассуждаем, что сегодня в бюджете нет средств на закупку пшеницы в резерв. Так установите пошлину, и они появятся. Это позволит полностью компенсировать разницу между закупочной ценой на внутреннем рынке и той, которая бы могла быть для сельхозпроизводителя на мировых рынках. И это совершенно спокойно обеспечило бы страну хлебом полностью. И никаких проблем здесь не было бы. Пошлиной все можно было бы регулировать: где выгоднее продавать — на украинском рынке или за рубежом. Трейдеры имели бы выбор: вывозить или не вывозить, платить пошлину или не платить. А что произошло? В начале октября было введено лицензирование, но в течение следующих 10 суток никто не знал правил выдачи этих лицензий. Это привело к тому, что суда, стоявшие в портах под погрузкой, законтрактованные под конкретные достаточно большие объемы, были остановлены руководством Минагрополитики и Минэкономики. Главное таможенное управление отправило региональным таможням указания прекратить оформление документов на вывоз зерна. В результате все суда, стоявшие под погрузкой, заплатили огромные штрафы. Общая сумма по простоям, только по простоям, составляет более полутора миллиона долларов. И, больше того, под воздействием температуры, морской воды и не лучшей окружающей среды за полтора месяца, естественно, ухудшились качественные показатели этого зерна. И какие расходы, какие убытки понесут трейдеры в связи с этим, пока можно только предполагать. Трейдеры не выполнили контрактов, которые были заключены за полгода до этих событий.

Кто-то может сказать: их не жалко, они — чужие, они хотят ограбить Украину. Но это не так. Ведь трейдеры не просто покупают тут зерно. Они еще и инвесторы. Это они вкладывают в Украину деньги, создают рабочие места нашим гражданам. Они построили, вложив огромные средства в емкости внутренних и портовых элеваторов, они вкладывают деньги в развитие сельского хозяйства, дают возможность сельхозпроизводителю приобретать семена, новую технику, горючее. Мы их уничтожаем, но не знаем последствий от этого шага. Сейчас они еще не заметны, а вот в марте — апреле обязательно проявятся, когда начнет портиться непроданное сегодня зерно. Государство не покупает, потому что у него нет средств, да и цены, по его мнению, очень высокие, а трейдеры не покупают, потому что им не дают вывозить. А ведь производитель, а часто это и есть трейдер, купил за собственные средства семена, трактора, комбайны, дизельное топливо, посеял, вложил деньги в удобрения, в гербициды, и, наконец, собрал урожай. И тут ему запрещают его вывезти. Это цивилизация? Такая ситуация вызывает в памяти совсем другие слова. А на самом деле проблема тут в человеческом факторе, т.е. в неумелом руководстве и управлении экономикой, что в цивилизованной стране просто недопустимо.

Но все это — еще, как говорится, цветочки. Самый сильный удар по производителям будет нанесен весной и следующей осенью. Надо будет сеять, собирать урожай и его продавать, а трейдеры, крупнейшие компании, входящие в первую мировую пятерку, естественно, такую цену на украинское зерно, которую они давали вчера, уже не дадут. Потому что существует политический риск, сопровождающийся, как правило, сокращением стоимости. Я больше чем уверен, что на риск они будут закладывать 10—15%.

К чему эти приведет? Как известно, производство сельхозпродукции в Украине дорогостоящее, потому что урожайность, в отличие от себестоимости, не очень высокая. Поднять урожайность можно только благодаря новым технологиям, новой технике, качественным семенам. Для всего этого нужны средства. Но в Украине, к сожалению, никакой государственной политики поддержки сельхозпроизводителей, не говоря уже о компенсациях их потерь, вообще не существует.

Это еще раз показала нынешняя ситуация. У меня есть решения суда, в которых действия нашей таможни признаны незаконными. Но эти решения не выполняются. С огромными трудностями и проблемами было отпущено только одно из двух суден, стоявших на рейде. Второе судно по прежнему удерживают, ссылаясь на прямые указания сверху. В какой стране мира возможна ситуация, когда вводится лицензирование, но через 10 дней отменяется, затем, когда компании получают лицензии, вводится квотирование, а через три дня вообще говорят о прекращении оформления вывоза зерна на экспорт, но через 5 дней рассказывают о новой процедуре оформления квот. И самое интересное, что до сих пор никто не знает, как можно их реально получить. В результате уже два месяца весь рынок стоит. Зарплаты, которые должны быть выплачены людям, работающим на элеваторах, не выплачиваются, и элеваторы ст оят. Все остановлено. Здесь очень легко посчитать убытки, которые понесла, например, только Одесская область от недополученных доходов. Здесь три элеватора, которые абсолютно нормально, в абсолютных рыночных условиях, по одной из самых высоких цен за последние 15—20 лет закупают ячмень и пшеницу у производителей, и могут отгрузить около полутора миллионов тонн сельхозпродукции. Каждый внутренний элеватор берет приблизительно по три доллара за каждую тонну, это 3—4,5 миллиона долларов. Железнодорожные перевозки стоят около 10 долларов за тонну за перевозку грузов от внутренних элеваторов на портовые. Это 15 миллионов долларов. Портовые элеваторы — это еще практически 4 доллара с тонны, это 6 миллионов. Стивидорные компании за перевозку в Ильичевский, Южный, Одесский и Николаевский порты — еще два доллара. Это еще три миллиона долларов плюс перевозки автомобильные, плюс всевозможные потери, которые возникают из-за того, что все остановилось. Вот вам в общей сложности и получается, что более 36 миллионов долларов недополучили компании. Неужели такие деньги валяются у нас под ногами?

Я очень ценю смелость, с какой премьер-министр признал, что была допущена ошибка и пообещал ее исправить, в дальнейшем работая только рыночными методами. Но это нужно сделать не откладывая. Иначе можно опоздать настолько, что наше зерно уже никому на мировом рынке не будет нужно, поскольку на него поступят урожаи, которые снимаются куда раньше, чем в наших широтах.

Виталий КНЯЖАНСКИЙ

Инф. day