Еще в 1897 году Н.И. Петров отмечал, что Кий, Щек, Хорив — это "олицетворение главных населенных пунктов древнего Киева". А населенные пункты, в свою очередь, получили имена от названий местных гор (холмов) и речек. Такими были: крупнейшая Киевская гора (кии - копья, здесь возможно высокие заостренные деревянные столпы на могилах огромного языческого буевища-кладбища; вытекающая из горы речка Киянка (ручей Киевец); гора Щекавица (Соловьиная, от щекот, щек — соловей); гора Хоревица ("гхоре" — небесная гора, санскр.); а еще Подол, Оболонь, речки Лебеда (зараставшая травой), Глубочица, Почайна... Эти топонимы и гидронимы очевидно и можно считать изначальными.

В таком случае, Киевские горы должны были иметь издревле постоянное, оседлое словено-русское население (сохранявшее в своем языке указанные топонимы) не только на протяжении 1500 лет (юбилей Киева), но и много глубже по времени.

Обнаружение имени "Боричев" для ядра-городища Киева (и подобных ему имен) позволяет, для начала, увидеть, что все "боровские" термины вместе с "киевскими" охватывают период в 2,8 тыс. лет. Таков может оказаться возраст словено-русского поселения на Киевских горах.

Имя "Боричев" говорит еще о борьбе, обороне, войнах. В такой ситуации поселения на Киевских горах всегда должны были быть укрепленными — крепостями, градами. Это подтверждается не только позднейшими известиями летописей о частых наездах на Киев кочевников, но подкрепляется, прежде всего, особым географическим местоположением Киевских гор на границе лесостепи и степи.

В "лесех" на полянах, полях жили оседлые словене — земледельцы, охотники, рыболовы.., а в степи вечно передвигались одна за другой разноплеменные кочевые орды: киммерийцы, скифы, сарматы, готы, гунны, обры, булгары, угры, хазары, торки, печенеги, половцы, наконец, татары. Из Центральной Азии (в основном) они выталкивали друг друга в Европу на погибель или ассимиляцию. Киевские горы находились как бы между двумя камнями жернова: один постоянный, другой подвижный. Кочевники двигались по степи "тручи землю" лесостепного пограничья (и так более 2 тыс. лет). Поэтому, было это место "Боричевым" — местом вечных столкновений, противоборств и войн. Но почему именно оно на длинной границе лесостепи и степи?

По карте можно видеть, что "горизонталь" этой границы пересекает "вертикаль" Днепра. Днепр напоминает тонкую руку, согнутую в локте на днепровских порогах в зоне степи, а вверху — растопыренные пальцы днепровских притоков в зоне лесостепи, причем на ладони этой руки находятся Киевские горы. Днепр можно сравнить и с могучим деревом, угловатый ствол которого находится в степи, а крона — в лесостепи, причем ветви кроны кучно "вырастают" из Киевских гор во все стороны. А по ветвям-притокам Днепра издревле "седоша" словенские племена: по реке Рось до Ингульца — русы, по Ирпеню, Тетереву — древляне, по Припяти и "вверх Днепра" — дреговичи, по Десне, Сейму — северы, к Суле "приседоша" поляне.

Уникальное во всей Восточной Европе "Днепровское древо" с "сидящими" на его ветвях-словенскими племенами, было тем "генератором", который постоянно воспроизводил населенный пункт на Киевских горах, даже если его неоднократно уничтожали кочевники. Отсюда — возможная попеременная смена словенских хозяев населенного пункта: то русов, то древлян, то полян.., и, как следствие, периодическая смена (коррекция, разночтение) его словенских же имен с корнем "бор".

Боричев занимал топографически (даже среди других Киевских мест) единственное в своем роде место. Замковая гора представляет собой "столовую гору" высотой до 30 м. от основания и 80 м. над Днепром. Склоны горы — почти отвесны. От реки Глубочицы на нее ведет всего один крутой всход. Единственный же гужевой въезд — Боричев увоз — шел с противоположной стороны от Киевской горы: сначала по узкому "шлейфу" Уздыхальницы ("узкой шеи", позднее Вздыхальницы), затем по мосту через Боричев ров, потом по столовой же горе Клинец и только после этого — по мосту через внутренний (Драпский) ров к Драпским воротам самой Боричевской крепости. Более того, от Киевской горы и Киевской дороги начальный Боричев увоз перед Уздыхальницей был "заперт" мощной Воздвиженской вежой (бастионом) на холме позднейшей церкви Воздвижения (ныне Андрея Первозванного).

Говоря иначе, цепочка из трех столовых гор Уздыхальницы, Клинца и Боричева, все отдалявшихся от материковой Киевской горы, представляла собой трижды укрепленное самой природой уникальное во всей Восточной Европе место. А чтобы прорваться к мысовому Боричеву в конце цепочки необходимо было брать одну зa другой три крепости: вежу, Уздыхальницу и Клинец. Искони люди должны были заметить уникальное "трижды мысовое" место. И не будет удивительным, если на Замковой горе найдут следы жизни здесь людей со времен каменного века.

Еще слово "боричев" означает в своем корне бор, побор, дань (от слова "брать"). Поэтому здесь в Боричеве граде издревле находились склады "провианта" и оружия жителей населенного пункта: в клетях, подвалах, погребах. Собственно, все археологические находки и представляют собой предметы такого складирования с древнейших времен.

Все городки-крепости на Киевских горах (а не только Боричев) издревле и до Х века имели примечательные искусственные укрепления. Археологи обнаружили на погребенном крепостном валу Киевского городища V-VI вв. (возле Исторического музея) отпечатки деревянных "свай с интервалом в 15-30 см. друг от друга. Это — следы былой "китай-городской конструкции" крепостной стены ("кита" — плетенка). При возведении Китай-города в Москве летописец записал: "Исплетаху (в 2 ряда) тонкий лес около большого древия и внутрь насыпаху землю и крепко утвержаху", а вверху "учиниша град по обычаю".

Оказывается, на Киевском валу была устроена китай-городская стена (плетеная, веточная, ветчаная), набитая внутри землей, которая поверху имела крытый ход — заборола с бойницами. Снаружи стена обмазывалась глиной (от огненного примета) и белилась известью (как украинские хаты с такими же стенами). Вся крепость выглядела белокаменной и красиво венчала любой холм или гору.

Китай-городская стена не уступала в боевом качестве каменной. Пушечные ядра, а в древние времена — камни пороков (камнеметов) просто вязли в такой стене (в каменной получался пролом). Недостатком любого китай-города была его недолговечность.

Вот такие "белокаменные" по виду, сверкавшие на солнце крепости венчали Киевские горы: Боричев (с Клинцом и Уздыхальницей), Киев, Детинка, Хоревица, Щекавица (возможно и Городец на Почайне) еще в IX-Х веках. Плетневыми были и другие города-крепости возле Боричева и Киева: Китаев (Китаева пустынь), Китай-город, а также Вышгород, Родень, Витичев, Переяславль... Кстати, Дитмар Мерзебургский называл Киев — "Китава", а арабы — "Китав". Да и наш сказочный чудесный град, исчезнувший в пучине лихолетья, назывался "Китеж".

Есть сюжеты почти сказочные. По укрепленному княжему двору ХII в. — "Китай-городу" под Киевом Андрей Боголюбский получил прозвище "Китай". Он был сынок половчанки и имел азиатское лицо с раскосыми главами (портрет по черепу восстановил Герасимов). А в ХIII веке русские мастеровитые рабы в Монголии видели с юга от нее великую Китай-городскую стену (ее западный край был плетневым, набитым хрущом-щебенкой). Страну Сину или Хину за этой стеной они прозвали "Китаем". Старых рабов монголы очевидно отпускали домой, поэтому слова "Китай" и "китайцы" (с раскосыми глазами) были принесены к нам на Русь. Наконец, по имени московской посадской крепости 1538, снесенной в 1934 году, назвали станцию метро "Китай-город".

Источник Информации: Отец городов русских
 Автор: Геннадий Мокеев