Фирмы, ведущие операции с ценными бумагами, “выбрасывают” аналитические доклады словно конфетти из хлопушки – причем с таким же эффектом. Однако иногда выдвинутое в них предложение получает широкий отклик.

Именно это произошло с появившимся 5 января докладом аналитиков Goldman Sachs, в котором перечисляются выгоды разделения старого конкурента на Уолл-Стрит, JPMorgan Chase (JPM).

Безусловно, чистый доход при разделении JPM может снизиться на $6-7 млрд в год, так как исчезнет синергия между различными подразделениями компании, отмечает автор доклада Ричард Рэмсден. Трудно назвать эту сумму незначительной даже для банка, который в этом году должен заработать более $20 млрд. Но разделение, по словам Рэмсдена, позволит ликвидировать “нормативный негатив”, возникающий из-за слишком большого размера компании.

Отчасти эта идея перекликается с тревогой регуляторов по поводу банков-гигантов, которые “too big to fail” или “слишком большие, чтобы рухнуть” (технический термин, обозначающий финансовые институты, значимость которых настолько велика, что их крах имел бы катастрофические последствия для национальных экономик).

Банк JPM, а также его британский конкурент HSBC, считаются глобальными регуляторами как “наиболее важные среди системообразующих” финансовых учреждений.

Со временем единый JPM столкнется с более жесткими требованиями по капиталу, а значит с более высокой стоимостью, чем небольшие банки, что заставит финансового гиганта рано ли поздно разделиться самостоятельно, цитирует доклад британский журнал The Economist.

По мнению Goldman Sachs, потери JPM будут компенсированы инвесторами, которых привлечет более высокая рентабельность отдельных подразделений – банковское обслуживание физических лиц (включая выдачу кредитных карточек), корпоративный и инвестиционный банкинг, а также коммерческое кредитование.

Если все это пересчитать в цифрах, какие имеют другие игроки рынка, то совокупная цена компании взлетит на более чем 20% или на $44 млрд по текущему курсу акций, утверждается в анализе.

Между тем эксперты ставят под сомнение истинные причины доклада, предполагая, что после дробления JPM, компании (включая работодателя Рэмсдена) получившие долю его бизнеса повысят комиссионные. Кроме того, в процессе разделения собственный инвестиционный банк JPM также потеряет преимущества, в первую очередь мощь дистрибуции, что выделяет его от конкурентов (особенно в сравнении с Goldman Sachs).

В то же время публичное недовольство отражает важность дискуссии о возможной необходимости разделения крупнейших банков. Если регуляторы продолжат выражать свое недовольство крупными финансовыми учреждениями, то JPM будет не единственным банком, который разделят, считает Рэмсден. Бурная реакция на доклад, по сути, подтверждает этот прогноз.

Как правило, кандидатами на разделения становятся самые слабые игроки рынка. Но в нашем случае это не так. Хорошо известно успешное управление JPM своими подразделениями, некоторые из которых уже воспринимаются как отдельные фирмы. Более того, коммерческая деятельность и институционный бизнес уже являются отдельными брендами, торгующимися на бирже как Chase и J.P. Morgan соответственно.

При разделении такой сложной по структуре фирмы, как JPM, может быть утеряно довольно много. Сегодня при предоставлении в один из филиалов Chase крупного чека, деньги попадают в хорошо отработанный конвейер, который начинается с депозита и заканчивается приглашением вложить средства в управляемые банком активы, получить кредитную карточку, ипотечный кредит или любой другой заем.

Оценивая силы, объединившиеся против больших банков, глава JPM Джейми Даймон в своем ежегодном письме акционерам обратил особое внимание на синергию компании (коммерческие операции, которые появляются благодаря глобальному банкингу; кредитование, которое растет благодаря филиалам по обслуживанию клиентов розничного бизнеса и т.д.). По его подсчетам, все это ежегодно приносит дополнительную прибыль в размере $15 млрд, кроме того экономятся значительные средства при распределении затрат.

Эти выгоды будет трудно повторить, отмечает Даймон. Но он слишком деликатен: “невозможно” – более подходящее слово. Однако, по всей видимости, в мире, где всем заправляют банковские регуляторы, существуют совсем другие приоритеты.

Инф. finance.ua