В кабинете 27-летнего банкира Степана Черновецкого практически ничего не изменилось после ухода отца. Но как и отец, Степан не любит галстуков и фотокамер. Зато любит белые рубашки и дорогие «тачки». Возле его офиса частенько стоит или его спортивный седан BMW M5 или «свеженький» Porshe. Черновецкий-младший, уже полгода управляющий банком «Правэкс», не похож на маститого «забронзовевшего» банкира. Он молод и прост в общении. Как полагается банкиру, он зачастую умышленно не расскрывает карты перед журналистом. «Деньги любят тишину», — повторяет он правило швейцарских банкиров. Он не скрывает, что банк ему подарили на свадьбу, и уверяет, что стал руководителем по заслугам, а не по блату.

– Правда ли, что отец подарил банк вам на свадьбу?

– Это правда. Когда была свадьба, он говорил по этому поводу тост. Но это «подарок» как бы в переносном смысле. Да, он сказал, что дарит банк, но я считаю, что банк мне дали в управление. Это семейный бизнес, который я обязан развить и приумножить.

– Ваша семья остается 100%-ным собственником банка?

– Наша семья владеет контрольным пакетом акций. Этого достаточно, для того чтобы влиять на принятие любого решения.

– До того как ваш отец ушел «в мэры», вы, насколько я знаю, «сидели» в банке только на одном направлении — потребкредитовании. А сейчас приходится управлять столь громадной машиной, как системный банк…

– Я не «сидел» только на одном направлении. Работал практически на всех фронтах. Успел поруководить четырьмя департаментами, в том числе департаментом потребительского кредитования, который приносит банку 30% дохода. И это целиком моя заслуга — когда я возглавил соответствующее направление, банк выдавал в лучшем случае 6 кредитов в день. Сейчас — около 2,5 тысяч. Кроме этого, я руководил главным департаментом филиальной сети, отвечал за менеджмент, обучение персонала, анализ экономических результатов и кадровые вопросы.

– Чье было желание назначить вас главой Набсовета — ваше или отца?

– Знаете, я давно хотел возглавить банк и много раз обсуждал этот вопрос с отцом. В конце концов, он согласился и пока, насколько мне известно, об этом не жалел. Поначалу было непросто работать на новой должности — обязанностей стало больше, пришлось вникать в определенные вопросы. Но я учусь быстро. К тому же, как вы отметили, банк — это большая система, где все зависит не от одного звена, а от каждого винтика. Я сколотил команду, детально прописал все обязанности. От эффективного менеджмента зависит многое…

– Когда вы впервые появились в банке?

– В 19 лет. В какое-то время отец просто перестал мне давать деньги и сказал: приходи в банк, зарабатывай сам, ищи свое место. «Если ты не научишься зарабатывать — грош тебе цена». Я даже очень хорошо помню свою первую зарплату — $500...

– Для сына миллионера — это очень маленькие деньги...

– 500 баксов для 1998 года — неплохие деньги. Да, мне, конечно, не хватало. Более того, это в какой-то мере было даже легким шоком для меня, — ведь я привык жить с размахом, за счет родителей, и никогда не думал, что в один прекрасный момент мне отец скажет: детство закончилось, мужчина, бери зарабатывай сам. Это не твоя возможность. Это — твоя обязанность. Я рос всегда в достатке, у меня были большие запросы, а тут такая встряска. Сейчас я благодарен отцу за тот эксперимент, потому что он закончился тем, что мне доверили банк. Я был готов к этой должности. Я давно уже ставил этот вопрос перед правлением банка. Если хотите, это было моей мечтой. Я всегда хотел управлять Правэкс-банком.

– А почему вы сейчас не председатель правления банка, а глава наблюдательного совета?

В нашем банке основной человек — это председатель наблюдательного совета. У правления свои функции, прописанные в уставе банка.

– На должность главы набсовета были и другие кандидаты. Вам не кажется, что в какой-то мере сыграл тот факт, что вы сын Леонида Михайловича?

– Отец всегда говорил, что на управление банком назначит лучшего. Было несколько претендентов.

– Кто конкретно?

– Не хочу говорить их фамилии, но это достойные кандидатуры. Но поверьте, он назначил меня не потому, что я его сын. Мой департамент оказался самым прибыльным в банке — мы давали 30% всех доходов банка.

– Когда Леонид Михайлович ушел, он почему-то с собой забрал несколько сильных менеджеров...

– Давайте формулировать правильно — он никого не забирал. Они сами захотели. Они люди свободные — сегодня им нравится в банке, а завтра решили пойти за отцом. А что здесь плохого? Ведь он вложил в них силы и сделал из них настоящих менеджеров. Да, это было трудное решение. Они не сразу его приняли...

– Как мне все же показалось, они слишком быстро ушли...

– Нет, не быстро. Денис Басс ушел где-то в течение месяца. А Ирэна Кильчицкая — через два месяца.

– А на те направления, которые они курировали, вы уже нашли топ-менеджеров?

Система управления банка выстроена профессионально, и уход отдельных «топов» не влияет на работу системы в целом. На всех направлениях остается масса талантливых хороших менеджеров, которые ведут свои участки работы.

– Когда ваш отец стал мэром, некоторые банкиры ожидали, что «Правэкс» тут же станет муниципальным банком и что «Хрещатик» потеряет часть этого рынка…

– То, о чем вы говорите, никогда и не произойдет. Мой отец — рыночный менеджер. Да, вскоре будет проведен тендер на обслуживание муниципальных счетов и счетов коммунальных предприятий. Да, тот, кто предложит лучшие условия, будет обслуживать эти счета. Но я думаю, что «Правэкс» в этом тендере даже не будет участвовать. Просто из принципа. Мой отец не хочет, чтобы люди думали, что он пришел, чтобы что-то себе получить дополнительно.

– Но вы признаете, что «Хрещатик» все-таки может потерять клиентов, которых в свое время Александр Омельченко принудительно «загнал»?

– Я не хочу давать комментариев о других банках.

– Сколько вообще, по вашим ощущениям, может стоить Правэкс-Банк?

– Зачем мне это знать? Наш банк не продается.

– Но вы лично думаете как? 5-6 капиталов наверное уж точно будет стоить?

– Я не занимаюсь нием на кофейной гуще. Но поверьте, банк стоит больше 5-6 капиталов только потому, что в Украине осталось мало больших розничных банков, выставленных на продажу.

– Можете признаться, были ли предложения от иностранных банков, которые хотели купить крупный пакет акций «Правэкса»?

– Были и постоянно поступают. Но мы не собираемся продавать банк в ближайшей перспективе.

– Можете сказать откровенно, для due dilligence каких-то людей пускали?

– Мы ни перед кем не открывались.

– А кто те иностранные банки, которые интересовались «Правэксом»? Был ли у вас Merrill Lynch?

– Я не хотел бы этого говорить. Это не корректно.

– Вы не боитесь проиграть конкурентную войну с иностранными банками?

– А вы проанализируйте статистику. И вы увидите любопытную тенденцию — банки с отечественным капиталом успешнее наращивают свои позиции.

– Почему же такая ситуация с иностранными?

– У них бюрократия и они не реагируют на рынок мгновенно.

– Можете признаться, сколько сейчас банк зарабатывает на потребкредитах в день?

– Доход где-то полтора миллиона гривен в день.

– Когда ставки начнут падать, прибыльность кредитования упадет? На чем тогда банк будет зарабатывать?

– У меня нет сомнений в том, что банковская маржа будет падать по мере падения ставок. И мы к этому готовы. Банк должен научиться зарабатывать на непроцентных доходах, на других операциях. Есть инвестиционные услуги, есть платежи, есть карточный бизнес, есть документарные операции, есть операции с драгметаллами. Линейка продуктового ряда классного банка — более сотни услуг. Тут не нужно ничего изобретать.

– Что сейчас происходит со ставками?

– В сентябре-октябре деловая активность поднимается. Ставки поползут вверх. Осень — это традиционно пик.

– И у многих банков возникнут проблемы?

– Я не буду говорить об остальных банках. У нас сейчас профицит ресурсов.

– Заемщики сейчас соглашаются брать потребкредиты по столь громадным ставкам? Меня, например, это удивляет. А вас?

– Нет, не удивляет. Люди не хотят копить, а хотят потреблять сегодня. Потребкредиты везде дорогие. Тут, скорее, вопрос психологии. Заемщики ведь практически не чувствуют значительных ставок. Они ведь долг понемногу выплачивают.

– Банки все больше движутся к тому, что будут кредитовать без залога и на более длинные сроки. Это увеличивает риски невозвратов банкротств?

– Сегодня процент невозвратов по потребкредитам в некоторых банках доходит до 10-15. Но хорошая доходность этих операций покрывает все убытки. Кредитуя, мы изначально закладываем в ставку какой-то процент невозврата.

– А какой процент невозвратов у вас?

– До 5%.

– Правда, что вы будете свое кредитное бюро открывать?

– Обязательно. 2 млн. клиентов — это база хорошего, престижного европейского банка. Мы на этом сделаем деньги.

– Раньше все банки зацикливались исключительно на кредитовании покупок бытовой техники, но рынок бытовой техники — ограниченный... Почему банки неохотно кредитуют другие виды покупок клиентов, например, покупку земли?

– По потребкредитам в ассортиментной линейке у нас около 15 программ. Группа товаров, под которые мы кредитуем, неограниченная. Вы можете в кредит купить книжку, проплатить обучение или поехать в тур. Если вы хороший заемщик, для вас открыты все покупки в кредит.

– Западные банки активно кредитуют через карточку. Почему вы абсолютно не развиваете это направление?

– Это у нас уже работает полгода. Заказаны первые сто тысяч карточек, которые выпускаются именно под потребительское кредитование. По зарплатным картам мы кредитуем давно.

– Вы с клиентом по поводу ставок торгуетесь?

– Торгуемся крайне редко. Клиент должен нас сильно заинтересовать, чтобы мы шли на уступки.

– Например?

– Он может получить скидку, если переведет свою компанию к нам на обслуживание. Если честно, мы просто смотрим, где мы можем еще на этом клиенте заработать.

– С какими строительными компаниями вы сейчас наиболее тесно работаете?

– Мы вообще на первичном рынке не работаем. Только на вторичном.

– Почему?

– Потому что всегда есть риск того, что дом не достроится. Мы не хотим нести эти риски.

– А что происходит, когда человек берет кредит и не возвращает? Вы, если можно так образно выразиться, начинаете с ним войну?

– Мы действуем в зависимости от категории клиента. Если не действуют звонки, письма и личные беседы коллекторов с клиентом, банк взыскивает задолженности в судебном порядке.

– Вы не боитесь в этот момент потерять данного клиента?

– Нам не нужны жулики.

– Но вы же поймите, не все люди пунктуальны.

– Вот мы их и воспитываем таким образом.

– Но человеку-то неприятно.

– Неприятно — пусть платит вовремя. Такое правило банковского бизнеса во всем мире.

– Потом вы все-таки как-то пытаетесь наладить с ним отношения?

– Все зависит от конкретного клиента и конкретных обстоятельств. В нашем банке существует программа лояльности. Услугами программы пользуются исключительно те клиенты, у которых положительная кредитная история. Если же после первого погашения кредита клиент не попадает в эту программу, то о каких отношениях может идти речь?

– А почему у вас не особо налажена активная работа с большими сетями типа «Фокстрот», «Домотехника». Другие банки я там вижу, а вас — нет.

– Ошибаетесь. Мы «сидим» практически во всех сетях. Нет ни одной сети в Украине, где нас нет. Назовите любую: «Эльдорадо», «Фокстрот», «МегаМакс», «Домотехника», АБВ-Техника», «Технополис», «Евросеть» — везде мы есть.

– Заемщики какого возраста для банка самые опасные? Какие самые хорошие?

– Молодые люди 25-30 лет — самые опасные заемщики. А вот люди пенсионного возраста самые порядочные заемщики в банке. Они самые обязательные.

– Банк заявил о своем плане до конца года открыть 600 отделений. Вы не боитесь столкнуться с проблемой убыточности новых филиалов?

– Если мы открываем филиал, мы точно знаем, что он не будет убыточный. Мы 14 лет филиалы открываем и знаем, как это просчитать. Открытие филиала — это не какой-то эксперимент. Это постановка конкретного бизнеса с конкретными бизнес- процессами.

– Можете сказать, во сколько банку обходится открытие филиала... например, среднестатистического по Киеву?

– Все зависит от того, аренда это или собственность. В этом году мы начали активно брать в аренду. Если это аренда, я думаю, тысяч 100 долларов.

– Вы просчитываете окупаемость каждого отдельного филиала?

– Конечно. Но многое зависит от менеджера, который там работает. Есть такие, которые за два месяца выводят отделение в плюс.

– Средний срок окупаемости отделения можете назвать?

– Полгода — и отделение начинает приносить прибыль.

– Почему у банка не очень хорошая слава по поводу кадровой политики?

– Я вам могу сказать, что ни один классный специалист из банка за 14 лет не ушел. Да, операционистов и сотрудников среднего звена мы можем поменять десятки. Кандидат должен отвечать определенным требованиям, в зависимости от должности, на которую он принимается. Если в процессе работы он им не соответствует, нам приходится расстаться. Да, сейчас есть сумасшедшая конкуренция среди банков. Предлагают большую зарплату, люди уходят. Но мы не аем в гонки зарплат. Хорошие спецы получают очень высокую зарплату. Бонусы, которые у нас зарабатывают в своем большинстве — выше рынка. Мы держим тех людей, которые разделяют нашу идеологию. Человек, который зарабатывает банку прибыль, получает большой процент. Это наш принцип. Все менеджеры, которые отвечают за какую-либо услугу, все директора отделений имеют процент, который зависит от конечного результата. Да, у нас разные зарплаты. Но если мы говорим о среднем и высшем звене менеджеров банка, то зарплата от 5 тысяч до 50 тыс. в месяц — это нормально.

Инф. delo