Именно поэтому рыночные механизмы у нас работают плохо.

Экономическое здоровье страны вызывает все больше дискуссий в кругу экспертов и финансистов. Одни утверждают, что назревает настоящий экономический кризис. Другие же убеждают, что ничего страшного не случится и что это только временные проблемы. Действительно ли сегодня существуют предпосылки для такого кризиса и какой будет экономическая погода в стране в ближайшее время? Об этом “День” беседовал с президентом Центра экономического развития Александром Пасхавером.

— Как бы вы оценили нынешнюю экономическую ситуацию в стране?

— Я бы сказал, что в Украине сегодня происходит торможение экономического роста. У нас имеются данные, свидетельствующие о том, что довольно показательные отрасли приостанавливают свое развитие. Для меня такими индикаторами служат строительная отрасль и продажа автомобилей. Если в них происходит замедление темпов развития, то это говорит о том, что ожидания людей тревожные и они не готовы расширять свое потребление. Строительство — сильный индикатор понимания потребителями и производителями будущего: будет оно позитивным или негативным. Когда люди считают, что будущее не очень обнадеживающее, то они перестают покупать жилье и строить производственные объекты. Поэтому важно сломать эту тенденцию тревожного ожидания.

— Но ведь данные Госкомстата указывают на рост ВВП на 6,4% в целом по экономике. В промышленности рост составляет 8%, а в машиностроении — 31,1%.

— Это показатели за полугодие. Если вы просмотрите помесячную динамику, то увидите, что главные отрасли экономики приостановили свой рост.

— То есть вы видите предпосылки для возникновения негативных явлений в экономике?

— Они уже существуют. Повышение инфляционной температуры, уменьшение темпов роста выданных кредитов как юридическим, так и физическим лицам, резко отрицательный торговый баланс. Экономика затормозила в своем развитии. Кроме того, она не имеет тех запасов, которые были у нее раньше. Поэтому возникают неблагоприятные экономические явления. Нельзя говорить, что они кризисные, но многие из них вызваны сжатием денежной массы Нацбанком и сосредоточением значительных сумм денег на Казначейском счету. На самом деле антиинфляционная политика всегда вызывает торможение экономического роста. Вопрос заключается в искусстве сбалансирования ее силы и формы для того, чтобы остановить инфляцию, но чтобы и экономический рост при этом не приостановился.

— Как, на ваш взгляд, можно достичь такого “сбалансирования”?

— Нужно больше внимания уделять не краткосрочным антиинфляционным мероприятиям (хотя это тоже важно), а сочетать их со средне- и долгосрочными. Например, бюджетные деньги следует пустить не на рост потребления, а на финансирование инфраструктуры тех отраслей, по которым инфляция бьет больше всего. Речь идет о сельском хозяйстве и отраслях, работающих на экспорт. Это поможет снизить негативные тенденции. Сегодня этого просто не делают. Вместе с тем, за этим всем стоит много проблем. Например, сколько не вкладывай в сельское хозяйство денег, пока земля не перейдет в частную собственность, до тех пор мы не получим долгосрочного эффекта. Кроме того, вкладывая государственный капитал в отрасли в условиях коррупционного общества, нельзя получить желаемого эффекта...

— Но ведь нельзя списывать эту ситуацию только на нынешнее правительство. Многие говорят, что инфляционный механизм спровоцировало предыдущее правительство, а нынешние заявления представителей всех ветвей власти о необходимости увеличивать социальную составляющую в бюджетных изменениях на 2008 год непременно приведет к очередному инфляционному витку?

— Я не сказал, что в этом виновато нынешнее правительство. Инфляцию спровоцировало несколько факторов. Общий финансовый кризис, рост цен на продовольствие и энергоносители в мире — это внешние факторы, которые в наших условиях работают усиленно. Украинская экономика недореформирована, именно поэтому рыночные механизмы работают у нас плохо. К внутренним факторам относится отсутствие меры в проведении социальной политики. Я не могу говорить, что социальная политика нынешнего правительства сыграла решающую роль. Ей досталась роль последнего бублика, когда в определенный момент экономика перенасытилась социальными расходами. Растущие социальные выплаты — одна из главных причин появления инфляции, но не единственная. И тем более — это не результат только действия нынешнего правительства. В инфляции виноваты все правительства, начиная с 2004 года. Все они обеспечивали увеличение доходов граждан и уровня потребления в два раза больше, чем темпы роста самой экономики. Вместо того, чтобы расходовать бюджетные деньги на стимулирование экономики, основная их масса направлялась на раздачу населению. Некоторое время экономика реагировала на это положительно, потому что в предыдущие годы страна имела перекос в другую сторону: недооцененная рабочая сила. Но наступил момент, когда позитивная реакция закончилась. К этому прибавились неблагоприятные внешние условия на финансовых рынках, рост цен на энергоносители, недореформированная экономика, несогласованная политика разных ветвей власти и отсутствие у них стратегического видения реакции на все эти факторы. В комплексе все эти факторы дали такую негативную тенденцию.

— Так получается, что при нынешних условиях вносить изменения в бюджет на 2008 год не следует?

— Вносить изменения в бюджет нужно. Этого требует закон, но если же их не приняли, то это имеет не только негативные, но и позитивные последствия: сдерживание инфляции. Политики же в своих публичных выступлениях заявляют: “у меня есть предложение, если вы его сейчас примете, то будете счастливы”. Изменения в бюджет-2008 экономическую ситуацию в стране принципиально не изменят. Правительство анонсировало, что дополнительные поступления оно раздаст по принципу “всем сестрам по серьгам”: немножко на рост потребления, немножко на инвестиции в производственную инфраструктуру... С потреблением все понятно, а вот все слова об инвестициях нужно проверять: насколько эффективно их используют. Если государство расходует деньги на адресную поддержку отраслей и предприятий, то этим только способствует коррупционным действиям. Нужно направлять деньги на производственную инфраструктуру. Если же направлять их на безадресную поддержку предприятий и отраслей, то проводить ее нужно по формальным базовым параметрам. Если этого не делать, а только заниматься текущими вопросами, то ничего не изменится. Мы говорим о важности решения таких вопросов уже 17 лет.

— В каком цифровом выражении, исходя из нынешней экономической ситуации, реально удержать инфляцию на конец года?

— Если не будет каких-то экстраординарных событий — между 20—25%. Это, конечно, очень много, но не катастрофично.

— Как отразится на экономике обещание России с 2009 года продавать Украине газ по цене 400 долларов?

— Когда я слушал недавнее выступление премьера о формировании цены на газ, то впервые четко понял всю логическую структуру этого процесса. До того все заявления о формировании такой цены были непонятными: о газовой цене много говорили, но понять, почему она именно такая, а не иная, было трудно. Хорошо это или плохо для экономики? Я еще в 1991 году говорил: лучшим подарком России для Украины стал бы переход на мировые цены на газ и нефть. Это было бы шоком, но все бы адаптировались, и мы имели бы более стабильную экономику. Впоследствии наша экономика постепенно перешла на мировые цены на нефть. Все рассказывали, что экономика лопнет, но она выдержала и адаптировалась. Точно так же она адаптируется к мировой цене на газ. Просто придется менять саму структуру и технологические способы производства. Конечно, из-за роста газовой цены произойдет увеличение показателя инфляции. Но позитивные моменты от этого не менее важны. Четкое применение формульной процедуры газовой цены означает для предпринимателей сохранение одного из самых необходимых условий эффективного ведения хозяйства — предсказуемости. Каждый предприниматель сможет самостоятельно посчитать, какой будет для него цена голубого топлива. И это будет зависеть не от политических переговоров, а от мировых тенденций.

— Не кажется ли вам, что на наших глазах разворачивается традиционный конфликт между экономической логикой и политической целесообразностью?

— Это было ярко выражено после оранжевой революции, когда конфликт наблюдался между политической революционностью, ее радикализмом и экономикой, которая не любит радикализма. Экономика по своей природе эволюционная, поэтому для нее лучше всего, когда все действия учитывают медленно текущие факторы. Если говорить о политическом компоненте, то в нем главное — неумение отечественной элиты найти общие точки соприкосновения, неумение идти на стратегические компромиссы, непонимание того, что все в одной лодке.

С 2004 года вся украинская политическая элита не смогла построить хоть какой-нибудь политический режим. Был уничтожен политический режим, который построил президент Кучма, однако альтернативы ему так и не создали. Сегодня никто не может сказать, что у нас существуют определенные правила, по которым строятся взаимоотношения внутри власти и между властью и обществом. Власть дает самые разные сигналы, противоречащие друг другу. И об этом уже не стесняются говорить не только послы, но и руководители других стран. Они говорят: мы не знаем, какой основной сигнал на самом деле посылает Украина, она дает разные сигналы, значит переговоры невозможны. Отсутствие нового политического режима — главный феномен сегодняшнего дня Украины. Казалось бы, без политического режима, как без сердцебиения и температуры, жить невозможно. Но украинцы живут. Это говорит о том, что исторически украинская нация сформировалась как народ, у которого экстраординарная живучесть. Украинский народ научился жить без дееспособного государства. Он продемонстрировал это в условиях беспомощности власти и гиперинфляции в 1992 — 1995 годах. В ответ на это он просто создал беспрецедентную по размерам народную теневую экономику и тем сохранил социальную устойчивость общества! 

http://ukrrudprom.ua