Подчиненная Минэкономики структура занижала индикативные цены, позволяя экспортерам не платить налог на прибыль

Во вторник на расширенном заседании Минфина обнаружилась одна из причин катастрофического падения поступлений налога на прибыль в первом квартале. Под подозрение попали индикативные цены, которые ежемесячно устанавливает Минэкономики на некоторые виды товаров, экспортируемые из Украины. А для министерства, как известно, информацию готовит государственное предприятие «Держзовнишинформ».

Чиновники заявили, что индикативные цены занижены настолько, что позволяют продавать металлы и прочую продукцию в оффшоры по стоимости, которая меньше мировой. В результате, валовые доходы экспортеров оказываются заниженными, и налог на прибыль, соответственно, тоже.

Замглавы Гостаможслужбы Александр Шейко описал показатель как «минимальную цену, по которой может быть оформлен экспорт». Индикативные цены формируются в Украине с 1994 года, когда стало очевидно, что отечественные предприятия существенно занижают цену экспорта своей продукции в оффшоры или, наоборот, завышают стоимость импорта. Чтобы избежать этих диспропорций, государство использовало предельные, минимальные и индикативные цены. Последние, по официальной версии, означали обычные цены, которые сложились на зарубежных рынках в данный период времени. Официально, они применялись, если существовал риск проведения антидемпингового или специального расследования против украинских товаров, или применения особого режима импорта в третьи страны. Но фактически, продать за рубеж товар дешевле, чем индикативная цена, предприятие не имело права.

Первые два года ориентиры ежемесячно рассчитывало Минэкономики, а с 1996 года новым указом Президента полномочия были переданы от министерства Украинскому государственному информационно-аналитическому центру мониторинга внешних товарных рынков «Держзовнишинформ». Минэкономики лишь утверждало рассчитанные предприятием цены, и могло, при необходимости, корректировать их. В ежемесячно публикуемых списках индикативных цен «Держзовнишинформа» значились ключевые товары украинского экспорта: металлы и прокат, ферросплавы, продукция химии и животноводства, а также электроэнергия.

С середины 1990-х вокруг системы витали грязные слухи. По словам экс-председателя одного из системных банков, при желании владелец крупного украинского предприятия мог пролоббировать установление минимальной индикативных цены на экспортируемую им продукцию. Делалось это для того, чтобы продавать товар в оффшор, в котором должна была оседать основная прибыль. Впрочем, доказать коррупцию вокруг формирования индикативных цен никто так и не захотел (или не смог). Механизм устраивала обе стороны: государственный интерес соблюдался в виде поступления экспортной выручки, а бизнес получал свою «дельту» в юрисдикциях со льготным режимом налогообложения. Например, в Швейцарии или на Кипре.

В этот вторник вопрос индикативных цен был поднят совершенно случайно. Минфин, налоговики, таможенники, Казначейство и КРУ собрались, чтобы обсудить, почему в первом квартале едва не произошло недовыполнение госбюджета по доходам. В процессе дискуссии один из докладчиков упомянул индикативные цены как один из элемент ведения экспортных операций через оффшоры.

Напомним, 29 марта министр финансов Виктор Пинзенык сообщил, что общий фонд госбюджета получил всего 77% плановых поступлений, и предсказал недовыполнение задания на квартал. Чиновник пояснил, что недобор связан с неравномерность сбора основных налогов – на прибыль и НДС. Со слов министра, в этом были виноваты крупные предприятия 12-ти областей. «Большинство компаний в Донецкой и Днепропетровской областях перестали платить налог на прибыль», - заявил он.

Тогда Пинзенык пояснил, что поступления налога на прибыль упали из-за того, что экспортеры вели расчеты за продаваемую продукцию через страны со льготным налогообложением, хотя сам товар шел напрямую покупателями в другие государства. «Через оффшоры сейчас осуществляется 41% экспорта. Металл отправляют не в оффшор, но расчеты идут через Виргинские острова и прочие», - заметил министр, сосчитав, что связанная с применением этой схемы недоплата составляет 2,5 млрд. грн.

Пинзенык привел данные, что через оффшоры проходят 13% экспорта ММК им. Ильича; 63% - Индустриального союза Донбасса; 63% - Алчевского меткомбината; 70% - Днепровского меткомбината им. Дзержинского; 61% - «Донецкстали»; 74% - Днепропетровского метзавода им. Петровского; 82% - Запорожского алюминиевого комбината; 69% - Южного ГОКа; 100% - Побужского ферроникелевого комбината; 43% - Крымского «Титана»; 47% - Никопольского завода нержавеющих труб; 75% - «Алчевсккокса»; 83% - ФК «Днепр-96»; 100% - Марганецкого ГОКа; 100% - ЗАО «Ильичсталь»; 30% - ОАО «Сухая балка».

В этот вторник к ответу призвали руководителя Донецкой государственной налоговой администрации Александра Журбу. Именно в его области резко упали поступления от налога на прибыль. Всего по области было собрано 1,6 млрд. грн., или 81% плана по налогам. Недобор составил 362 млн. грн. Причем, если по 29-ти видам сборов задания были выдержаны и даже перевыполнены, по налогу на прибыль произошел провал: при плане 996 млн. грн. собрали 509 млн. грн.

«Главной причиной непоступления налога на прибыль стало существенное ограничение – в семь раз в сравнении с прошлогодним периодом – уплаты предприятиями ГМК. Их удельный вес в общей сумме перечислений составил в первом квартале 2005 года 71%, в 2005 году – 43%, в первом квартале 2006 года – 18%. Если в первом квартале 2005 года от 25 предприятий ГМК – наибольших плательщиков налогов – был получен 701 млн. грн. налога на прибыль, то в текущем году – лишь 90 млн. грн. В первом квартале 2006 года в целом уменьшение финансового результата в целом по промышленности области составляет 2,5 млрд. грн. грн. Нам очень сложно было перекрывать эту сумму, потому что пять металлургических предприятий дают очень негативный результат, и практически парализовали работу по сбору налогов в первом квартале», - сбивчиво зачитал Журба.

Фискал попытался оправдаться, что его сотрудники пытались компенсировать недобор за счет усиленного выбивания денег из остальных налогоплательщиков, и даже достигли успеха – в первом квартале они увеличили сбор налогов, без учета поступлений от предприятий ГМК, на 56%, или на 526 млн. грн. И все же, этого оказалось недостаточно.

Журба выдвинул несколько объяснений тому, почему так резко упал сбор налога на прибыль у крупных металлургических предприятий. В качестве одной из причин были названы индикативные цены.

«Использование крупными налогоплательщиками схем минимизации налоговых обязательств путем создания многозвенных цепей приобретения сырья и материалов, реализация продукции на экспорт через компании оффшорной юрисдикции, что приводит к увеличению валовых затрат и уменьшению начислений налога на прибыль, а также увеличение сумм НДС, заявленных к возмещению», - отметил он.

Журба попросил Минфин усовершенствовать процедуры установки и пересмотра индикативных цен. «Анализ экспорта товаров с помощью фирм с оффшорной юрисдикцией свидетельствует, что установленные индикативные цены оказываются меньшими, чем цены реализации на внешнем рынке, уровень которых изменяется более динамично», - отметил он.

Пинзенык вспомнил об индикативных ценах позже, уже во время выступления замглавы Гостаможслужбы Александра Шейко. На вопрос министра о том, кто формирует индикативные цены, тот ответил: «Есть такая структура - «Держзовнишинформ», которая дает обзоры мирового рынка и готовит приказы по индикативным ценам для Минэкономики, а оно их утверждает».

Шейко пожаловался, что таможня не может определить, насколько реальны предлагаемые Минэкономики показатели.

«Мы не имеем цен мирового рынка, не связанных с экспортом в оффшорные зоны. В свое время Минэкономики давало, но с определенного времени оно запретило публиковать цены мирового рынка в этих обзорах. Мы не имеем информации. Сейчас обратились в Минэкономики, чтобы за определенный период, хотя бы за прошлый год, чтобы нам предоставили такую информацию, чтобы мы могли и уровень нормальных цен мирового рынка, чтобы мы могли делать анализ, насколько существенно отличается», - отметил таможенник.

Фактически, Шейко заявил, что министерство дает его ведомству заниженные индикативные цены. Подтвердить эти данные оказалось несложно. Например, в марте индикативная цена при поставке в Турцию горячекатаной рулонной стали составляла 300 дол. за тонну, тогда как рыночная цена товара составляла 440-470 дол., а минимальная мировая цена составляла 420 дол. за тонну. Даже если сделать поправку о зависимости цены от условий поставки согласно классификации Incoterms, вряд ли можно отнести огромную разницу в 120-170 дол. на транспортные расходы и пошлины.

По другим позициям наблюдается такое же несоответствие. Например, мировая стоимость арматуры в марте колебалась в пределах 400-510 дол. за тонну. В данных Минэкономики проставлены индикативные цены 310-345 дол. за тонну.

С точки зрения государственных финансов, это неприятные факты. Они говорят о том, что отечественные предприятия продают на внешние рынки продукцию по искусственно минимизированной стоимости. В итоге, экспортной выручки в страну поступает меньше, валовые доходы предприятий оказываются заниженными, и бюджет недополучает налог на прибыль. Именно благодаря этому механизму в первом квартале крупные предприятия 12-ти областей недоплатили деньги государству.

Настороженность министра финансов вызвал другой пример, который привел Шейко. «Несмотря на то, что существует утвержденный Минэкономики приказ про индикативные цены, бывают случаи, когда «Держзовнишинформ» дает даже справки про возможность экспорта по ценам ниже индикативных», - заявил таможенник.

Министр финансов поручил своим подчиненным вместе с таможенниками отработать вопрос формирования индикативных цен, и «выйти на определенные решения».

«По сути, функции органов власти переданы коммерческой структуре. Возникает философский вопрос. Имеет ли право государство передавать государственные функции коммерческой структуре, независимо от формы собственности?», - задал Пинзенык риторический вопрос.

Впрочем, вряд ли Минфин предпримет конкретные действия по изменению порядка формирования индикативных цен – они затронут интересы слишком большого количества бизнесменов. По данным главы ГНАУ Александра Киреева, в Украине действуют не менее 500 финансово-промышленных групп, большинство из которых «завязаны» на оффшоры. Вряд ли недонаполнение бюджета станет достаточным основанием, чтобы изменить сложившиеся механизмы.

«Существуют негласные договоренности, которых придерживаются все политические силы. Например, во время выборов они могли говорить о чем угодно, но только не об оффшорах, схемах минимизации налогов и прочих вещах, которые используются для ведения бизнеса. Политика политикой, а схемами этими пользуются все», - отметил в неформальном разговоре один из представителей Минфина.

Инф. economica