На днях глава НБУ Владимир Стельмах сообщил прессе, что его ведомство будет формировать валютно-курсовую политику с учетом необходимости сдерживания инфляции. Иными словами, он подтвердил намерения регулятора перейти к инфляционному таргетированию. Однако, по мнению экономистов Morgan Stanley, только борьба с инфляцией — вчерашний день. Новый вызов — ценовые пузыри.

В последнее время все ведущие центробанки мира только тем и занимаются, что ужесточают денежную политику. Федеральный резерв США начал повышать ставку в июле 2004 г., Европейский центробанк — в декабре 2005 г., Банк Японии — ожидается, что начнет этим летом. Перечень можно продолжать. Все регуляторы де-юре или де-факто делают это, чтобы сдержать рост потребительских цен. Не то чтобы таргетированием инфляции совсем не стоит заниматься — оно и полезно, и с этой задачей у центральных банков получается справляться. Однако это вчерашний день, считает старший экономист инвестиционного банка Morgan Stanley Стивен Роуч.

Действующая сейчас модель поведения центральных банков сформировалась после Великой Инфляции 1970-х годов. До этого считалось, что инфляция определяется исключительно себестоимостью, поэтому влиять на нее можно только прямым вмешательством в зарплато- и ценообразование. (Кстати, в Украине, по расчетам «Эi», ценообразованиеины потребительской корзины контролируется государством, так что мы живем вовсе позавчерашним днем). Однако несдерживаемый властями рост денежной массы привел к тому, что в 1969-1982 гг. быстро росли цены — вплоть до 13,5% в США (1980 г.) и 24,7% в Великобритании (1975 г.). После этого центральные банки ужесточили денежную политику, и инфляцию удалось победить. Монетаристы праздновали победу: получалось, что инфляция — монетарное явление.

Однако обстоятельства изменились, и старые теории перестали работать, полагает Стивен Роуч. Во-первых, информационные технологии существенно повысили производительность труда. Во-вторых, на цены повлияла глобализация — в частности, дешевый импорт из Китая (антиинфляционный фактор сам по себе) и китайская же дешевая рабочая сила (это создало зарплатный демпинг и позволило избежать инфляции спроса). В итоге особой инфляции не было. Не заметив за деревьями леса, центральные банки не видели смысла повышать ставки. Тем временем переизбыток ликвидности привел к тому, что в мире надувались пузыри на рынке активов (акций, недвижимости) и даже сырья (см. «Эi» №388). По оценкам Morgan Stanley, общая сумма переоценки достигает 50% мирового ВВП. Что с этим делать центральным банкам — вопрос открытый. Резкое повышение ставок ударит по экономическому росту. Но тянуть с поиском ответа нельзя, убежден г-н Роуч.

Что касается Украины, то здесь еще продолжаются дебаты по поводу того, стоит ли переходить к инфляционному таргетированию. В свете вышесказанного, возможны два варианта развития событий — либо мы как страна с переходной экономикой для начала введем этот режим, либо, осознав его сравнительную бесполезность, подумаем об альтернативных ориентирах денежной политики. Сам Нацбанк настроен на таргетирование — такие планы содержатся в проекте Основ кредитно-денежной политики на 2007 г., и этот ориентир подтвердил глава НБУ Владимир Стельмах. По мнению главы представительства МВФ в Украине Джеффри Фрэнкса, технически НБУ почти готов к этому. А вот советник министра экономики Сергей Яременко считает, что нам пока рановато.

Правда, до пузырей Украина уже доросла: по расчетам некоторых экспертов, рыночная стоимость жилой недвижимости в стране составляет эквивалент 400% ВВП. Интересное совпадение: за последние четыре года денежная масса выросла вчетверо, как и цена на квартиры, тогда как «простая» инфляция — в полтора раза. По мнению эксперта Международного центра перспективных исследований Александра Жолудя, чтобы справиться с этим пузырем, государству не помешало бы ускоренными темпами развивать фондовый рынок (к примеру, усилить защиту прав миноритариев) — чтобы частным инвесторам было куда вложиться.

Инф. e-finance.com.ua