Подтвержден тезис о самодостаточности рыночной экономики

Макроиндикаторы экономического развития страны за первое полугодие 2006 года вызвали глубокое удивление не только у рядовых граждан Украины, но и у большинства экономических экспертов и аналитиков отечественных и международных институтов. Более того, похоже, что рекордные за последние полтора года темпы роста ВВП и невысокая, как для Украины, инфляция стали неожиданностью и для самого правительства. По крайней мере, никто из ов нынешнего Кабмина так и не удосужился аргументированно определить факторы и детерминанты этих достижений. Честно говоря, это и неудивительно, поскольку исходя из официальных прогнозов Минэкономики на текущий год, экономику страны правительство собиралось вытянуть за счет сферы услуг, а также отраслей, обеспечивающих продукцию внутреннего потребления. Однако ставка Кабмина на расширение внутреннего спроса дала очень невнятные результаты, поэтому сказать-то в принципе и нечего.

Итак, внутренний валовой продукт Украины за I полугодие 2006 г. вырос на 5% (по отношению к аналогичному периоду прошлого года), при этом в мае и июне текущего года показатели роста достигли 8,5% и 9,3% соответственно. Инфляция, несмотря на тотальное повышение тарифов и услуг, в первую очередь предоставляемых госмонополиями, удержалась в рамках 3%, что дало надежду завершить год с однозначным показателем роста цен. В данном контексте весьма интересным представляется идентификация факторов, которые оказали столь благоприятное влияние на экономику страны. К слову, этим вопросом сегодня озадачены большинство экономистов, поскольку практически все научные центры прогнозировали рост ВВП Украины в диапазоне 2,2%—2,8%. Наиболее пессимистически на возможности отечественной экономики смотрел Европейский банк реконструкции и развития. Эксперты ЕБРР предсказывали рост ВВП на уровне 1,2%, что является наихудшим показателем среди 27 стран Восточной и Центральной Европы.

Пессимизм аналитиков основывался на гипертрофированном восприятии влияния двух факторов: резкого повышения цены на газ для украинской промышленности и политических рисков, связанных с парламентским кризисом в стране. Двукратное повышение стоимости газа называли главным катализатором ухудшения состояния украинской экономики прежде всего за счет торможения отечественного горно-металлургического комплекса (ГМК). Учитывая, что на него приходится около трети ВВП и около 50% заходящей в страну валюты, проблемы, которые могли бы ожидать Украину, действительно можно назвать катастрофическими. Ожидания деловых кругов относительно перспектив ГМК после скачка цен на газ наиболее отчетливо проявились на бирже ПФТС. Акции метпредприятий в первом квартале достаточно сильно просели, потеряв в цене от 6% («Криворожсталь») до 30% («Запорожсталь»). Правда, стоит отметить, что очень часто падение акций компаний ГМК подогревали внутрикорпоративные скандалы, например, попытки собственников увеличить уставный фонд (та же «Запорожсталь»).

Однако, как оказалось, металлурги обладают гораздо более серьезным запасом прочности, чем тот, на который они ориентировали (или пугали) власти во время газового противостояния с РФ. Скорее всего, это обусловлено тем, что реальная рентабельность предприятий ГМК выше декларируемой. Еще несколько лет назад в Украине гремели настоящие межклановые войны за обладание активами ГМК. Вызывает много сомнений тот факт, что ради 3—5% рентабельности, о которых говорят официальные лица крупнейших меткомбинатов и Госкомстат, было потрачено столько сил и денег. Чтобы определить истинную прибыльность металлургического бизнеса, целесообразнее использовать косвенные методы. Например, в прошлом году один из топ-менеджеров ФПГ «СКМ» заявлял о том, что группа не берется за проекты, рентабельность которых ниже 25%. Учитывая, что львиная доля активов этой группы сконцентрирована именно в ГМК, следует полагать, что озвученные критерии прибыльности бизнеса распространяются и на эти отрасли.

В определенной степени роль некой палочки-выручалочки для ГМК и для экономики в целом сыграла также благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура, то есть рост цен на внешних сырьевых рынках. В конце весны цены на металлопродукцию снова поползли вверх — к зоблачным значениям полуторагодичной давности. Так, горячекатаный прокат на мировых рынках с января подорожал в среднем на 60% — до 605$/т, а холоднокатаный — на 31% — до 630$/т. В итоге в первом месяце лета производство в металлургии выросло на 21,4% (4,8% с начала года). Это в свою очередь подстегнуло завязанное на ГМК украинское машиностроение. В общей сложности, вклад металлургии и машиностроения в реальный прирост промышленного производства в первом полугодии составил 72,5%. К тому же в мае—июне, отчасти благодаря улучшению макропоказателей в данных отраслях, наконец сбалансировался валютный рынок.

Макропоказатели развития ГМК дают основания для ряда важных заключений, которые должны быть учтены депутатами Верховной Рады и министрами нового состава Кабмина. Во-первых, от ГМК в большой мере зависит не только внутренний валютный рынок, но и весь платежный баланс Украины. Во-вторых, геоэкономические и геополитические процессы могут девальвировать рыночные колебания на глобальном рынке металла, и «долгожданный» кризис будет, по меньшей мере, отложен. К слову, этому способствует и постепенная концентрация активов. В частности, лидер рынка «Миталл стил» после очередного поглощения сможет оказывать достаточное противодействие снижению цен. Таким образом, на отечественном ГМК Украина еще сможет «хорошо подзаработать». В третьих, оперативность, с которой отечественные металлурги ответили на улучшение внешнеэкономической конъюнктуры, позволяет говорить о достаточной эластичности предложения. Для дальнейшего роста ГМК правительству следует не только стимулировать инвестиции в отрасли комплекса, но и искать новые рынки, с тем чтобы металлурги могли достаточно быстро заполнить эти ниши, а опыт показывает, что они на это способны.

Таким образом, ценовой шок украинская экономика перенесла, однако даже если исходить из 25% средней рентабельности предприятий ГМК, их запас прочности и адаптивность уже явно на исходе.

Эффект второго из этих факторов поистине удивил. Большинство экономистов предсказывали, что парламентский кризис будет тяжелейшим ударом по экономике страны. В принципе, так и должно было случиться. В июне в Украине практически не было парламента, поэтому законодательная работа не велась, Конституционный Суд не работал еще с осени 2005 года, губернаторы областей находились в подвешенном состоянии. Легитимность правительства после двух отставок была под большим вопросом. Помимо этого, экономический блок правительства в последнее время находится в перманентном состоянии переформатирования, поэтому КПД Гостаможни, ГНАУ, Госпредпринимательства и других центральных органов исполнительной власти, в компетенцию которых входят экономические вопросы, существенно снизился. Ко всему прочему, осознание своей обреченности (при любом раскладе экономический блок правительства не останется работать в новом составе Кабмина), также негативно повлияло на работоспособность министров. Однако самое опасное то, что свои функции в полной мере не может выполнять непосредственный экономический регулятор — НБУ. Совет НБУ, который занимается разработкой денежно-кредитной политики, уже месяц как не имеет кворума, потому что Верховная Рада никак не может его доукомплектовать своей квотой. По сути, единственным легитимным органов власти в Украине остается слабый (с точки зрения новых полномочий) Президент. И на пике всего этого хаоса макроиндикаторы экономического развития в июле говорят об увеличении ВВП на 9,3 %, промышленного производства на 9,6%, и инфляции на 0,1%.

То есть достаточно сложно проследить хоть какую-то корреляцию между политическими и экономическими процессами. Политический фактор оказал довольно неопределенное влияние. Более того, рискну предположить, что именно политические катаклизмы сыграли ключевую позитивную роль в общеэкономическом подъеме. Столь парадоксальный вывод можно подтвердить не только теоретическими постулатами классиков экономической науки о том, что рынок — самодостаточная система, но и анализом поведения экономики на протяжении первого полугодия. Естественно, что экономический рост ни в коем случае нельзя ставить в зависимость от степени политической анархии в стране, да и невмешательство власти в систему экономических отношений нельзя понимать как полную инертность и бездействие. Однако то, что у правительства в последнее время до административного регулирования экономики руки не доходят, а Верховная Рада перестала терроризировать экономику своей социально-популистской деятельностью, сыграло свою роль в улучшении экономического климата в Украине.

Ко всему прочему, макроэкономические результаты первого полугодия говорят о том, что произошел некий психологический перелом. Избирательную кампанию Украина начала с ожиданий. Экономика замерла. Фоновый минимальный экономический рост в первом квартале и затишье инвестиционной деятельности свидетельствовало о наличии глобальных ожиданий (в сущности, не важно каких) от выборов в Верховную Раду. Надеялся на что-то и бизнес, однако после длительных политических конфликтов и связанной с ними откровенной клоунады предприниматели поняли, что надеяться можно только на себя и взялись за свои дела. Другими словами, от политики устали не только нанятые работники, но и бизнес. Символично, что именно в мае мы начали наблюдать активизацию деловой деятельности. Таким образом, сегодня можно сделать вывод, что экономика Украины, которая на протяжении последних 90 лет была слишком политизирована, наконец-то превращается в относительно автономную сферу общественных отношений.

Помимо улучшения конъюнктуры на мировых сырьевых рынках и деполитизации экономики важную роль в ускорении процессов экономического развития сыграло расширение внутригосударственного совокупного спроса. Официальная статистика говорит о 20,6% роста реальных доходов населения. Плюс в экономику влились деньги, выброшенные на парламентских выборах. Этими суммами также нельзя пренебрегать. Прямой эффект от этого влияния проявился в росте добавленной стоимости в пищевой промышленности (вклад в реальный прирост промышленного производство в I полугодии составил почти 30%) и оптовой / розничной торговле (рост отрасли за 6 месяцев составил 8,6%). В тоже время рост денежного дохода домохозяйств значительно опережает рост ВВП страны. С политической точки зрения это хорошо, однако с экономической — крайне негативно. Сужая доход корпоративного сектора, правительство перекрывает инвестиционный кран. Следует отметить, что доля дохода корпоративного сектора в структуре валового национального располагаемого дохода в 2005 году снизилась до 9% по сравнению с 14,4% в 2004 году.

Получается, что нынешний экономический мини-рывок обеспечен достаточно слабым ресурсом. В очередной раз приходится констатировать, что циклические фазы ускорения экономического развития Украины — это, в большей степени, совпадение ряда благоприятных факторов. По макроэкономическим результатам первого полугодия большинство экономистов поспешили сделать важный, однако достаточно неоднозначный вывод: экономика, функционирующая вне политики, более эффективна, чем экономика политизированная. Действительно, рыночная экономика, к стандартам которой стремительно движется Украина, является самодостаточной и саморегулирующейся системой, главный деструктивный фактор для которой заключается в чрезмерном вмешательстве государства. В тоже время, в долгосрочном периоде другая крайность — политический хаос и анархия также вряд ли обеспечат высокие темпы экономического развития.

Инф. day