Как Европа пытается выйти из энергетического кризиса

Беглый анализ показал, что в каждой из стран Евросоюза есть свой локальный монополист, контролирующий 70–80% рынка электроэнергии и природного газа. Руководители ЕС задаются вопросом: что делать раньше — либерализировать внутренние рынки, дробя монополии, или вначале всей этой армией попытаться противостоять российскому «Газпрому», диктующему правила ы извне?

Где-то в альпийском лесу дерево падает на линию электропередач, и вся Италия погружается во тьму. Трубопровод, по которому осуществляется подача газа из Бельгии в Великобританию, неожиданно начинает работать только на ину своей мощности, несмотря на отчаянные жалобы английских предприятий и простых потребителей.

Призрак энергетического кризиса уже в течение довольно длительного времени бродит по Европе, и отключение электроэнергии в Италии в масштабе всей страны в сентябре 2003 года или стремительный рост цен на газ в Великобритании прошлой зимой — тому свидетельство. Создалось впечатление, что это очевидно всем, кроме политиков.

Событием, в результате которого вопрос энергетической безопасности оказался в центре внимания всей Европы, стало решение Кремля в январе этого года, накануне начала председательствования России в «Большой восьмерке», отключить газ Украине, заодно сократив и поставки в страны Евросоюза.

По обыкновению, ЕС продемонстрировал способность квалифицированно проанализировать ситуацию, что нашло отражение в одобренном двадцатью пятью главами правительств стран Евросоюза и принятом недавно на саммите в Брюсселе документе. Вопрос заключается в том, достаточно ли у Европы политической храбрости, чтобы принять решительные и действенные меры.

4 апреля этого года Еврокомиссия в качестве разминки объявила о намерении применить санкции к тем семнадцати странам — ам Евросоюза, которые до сих пор не имплементировали европейское законодательство в области энергетики. Среди прозвучавших обвинений — невыполнение энергетическими компаниями требований о разделении функций производства, распределения и продажи энергоносителей.

Ситуацию усложняет истощение природных ресурсов в Европе, в частности, в Северном море, что определяет сильную зависимость от импортируемых энергоносителей. По прогнозам, к 2030 году 70% энергетических потребностей стран Евросоюза будут обеспечиваться за счет импорта, тогда как сегодня эта цифра составляет 50%, а увеличивать поставки будет, главным образом, Россия.

Проблема энергетической безопасности Европы имеет еще один неблагоприятный аспект — неспособность создать в рамках Евросоюза единый энергетический рынок, который бы обеспечил достаточно широкий выбор и ценовую конкуренцию. Вместо того чтобы свободно конкурировать в рамках одного большого рынка, где общее число потребителей составляет 450 млн. человек, европейские энергетические гиганты предпочитают дробление на отдельные сектора по государственным границам, вызывая обвинения в препятствовании эффективной конкуренции.

Национальные компании, ответственные и за добычу газа, и за производство электроэнергии, и за распределение того и другого, как правило, надежно защищены от конкуренции. Транснациональные энергетические каналы или вовсе отсутствуют, или, как в случае с Италией, слишком ненадежны, или, как в примере с Великобританией и связующем ее с континентальной Европой трубопроводом, плохо реагируют на сигналы об изменении цен.

Дитер Хельм, эксперт Оксфордского университета по вопросам энергетики, в прошлом году подготовил доклад, в котором убеждал руководителей стран — ов Евросоюза в необходимости крупных инвестиций в масштабах всей Европы с целью устранения проблем, связанных с рисками роста цен на нефть, срыва поставок и климатических изменений.

«В настоящее время никакого интегрированного европейского рынка просто не существует, есть только национальные рынки и ряд двусторонних межгосударственных договоренностей», — писал он. В 80—90-е годы объемы международной товарной торговли не имели большого значения, поскольку каждый из ов Евросоюза обладал достаточными ресурсами, а мировые цены на энергоносители были относительно невысокими. Теперь же ситуация изменилась, и данный аспект действительно имеет значение, заключает автор.

Степень монополизации энергорынка внутри отдельных государств поражает: во Франции 85% рынка электроэнергетики контролирует одна компания — EDF. В Бельгии примерно такой же сегмент энергетического сектора контролирует франко-бельгийская компания Suez, которая, кроме того, доминирует и на рынке газа. В Германии 70% энергетического рынка контролируют четыре группы — Eon, RWE, EnBW и шведская группа Vattenfall.

При этом попытки международных слияний компаний, как правило, пресекаются. Так, например, Испания препятствует поглощению национальной компании Endesa немецким концерном Eon, а во Франции с целью недопущения продажи Suez итальянской компании Enel организована сделка по слиянию ее с государственной корпорацией Gaz de France, оцениваемая в 70 млрд. евро (86 млрд. долл.).

Каким образом энергетический рынок Европы пришел в такое состояние и какой может быть выход из ситуации? Энергетика и транспорт — это два последних рубежа на пути к осуществлению проекта единого европейского рынка, это отрасли, которые представляются гораздо более уязвимыми перед полной либерализацией по сравнению с рынками товаров и услуг.

Судьба европейских энергетических гигантов находится в руках Еврокомиссии, обладающей широкими властными полномочиями для того, чтобы открыть рынки. В начале 90-х годов действительно казалось, что пришел черед энергетического сектора.

Питер Сазерлэнд, ирландец, занимавший в то время должность комиссара по вопросам конкуренции, и сменивший его на этом посту британец Леон Бриттан тогда ликвидировали национальные телекоммуникационные монополии и картели авиаперевозчиков, что, к слову, позволило частным компаниям в будущем вырасти до уровня мировых лидеров. На очереди была энергетика, однако и Жак Делор, француз, бывший тогда президентом Еврокомиссии, и сами страны — ы Евросоюза высказались против.

Один из коллег Делора полагает, что причиной его негативной реакции было не лоббирование интересов Франции, а трезвая оценка возможных политических последствий такого решения. «Невозможно атаковать сразу на всех фронтах», — говорит он.

В течение следующих пятнадцати лет процесс либерализации энергетического сектора не имел системного характера. Либерализация электроэнергетического сектора Евросоюза была законодательно закреплена только в 1996 году, газового — в 1998-м. Замысел заключался в том, чтобы обязать энергетические компании отделить функции распределения от производства и передать их новым субъектам рынка, однако компании выполнили эти требования лишь формально, разделив функции между разными юридическими лицами и сохранив таким образом контроль над цепочкой поставки.

Нынешний еврокомиссар по вопросам конкуренции, голландка Неели Крос убеждена в неэффективности этих законов. «Очевидно, именно монопольный контроль над производством, поставками, транспортными системами, сетями и распределением в настоящее время является причиной всех проблем рынка. Лично я нахожу разграничение этих функций крайне привлекательным», — заявила она в Брюсселе на конференции, посвященной законодательству в области энергетики.

Хватит ли смелости действующему составу Еврокомиссии во главе с португальцем Жозе Мануэлем Баррозу выступить против столь воинственно охраняемых интересов? «Предстоит настоящая борьба, нам понадобится немалое мужество, однако на кону стоит престиж Еврокомиссии», — считает один из помощников Баррозу.

Сам Баррозу, возглавляющий, очевидно, наиболее либеральный состав Еврокомиссии за всю ее историю, видит в либерализации энергетического сектора редкую возможность объединить сторонников свободного рынка и евроинтеграторов, рассматривающих общую энергетическую стратегию как еще один шаг в сторону укрепления Евросоюза.

Баррозу уверен, что у него есть все возможности для реализации этого плана, однако впереди его ждут серьезные испытания.

Во-первых, ожидается, что Еврокомиссия воспользуется своей властью для борьбы с протекционизмом на энергетическом рынке, нашедшем свое самое вопиющее выражение в случае блокирования Испанией сделки стоимостью 29 млрд. евро по приобретению компании Endesa немецким концерном Eon. Затем Крос будет бороться с руководителями крупных энергетических компаний, которые, по ее мнению, препятствуют выходу на рынок новых субъектов.

В этом году Андрис Пиебалгс, комиссар по вопросам энергетики из Латвии, должен изучить существующие директивы Евросоюза в этой области и дать оценку их эффективности. Он уверен, что при правильном подходе все же существует возможность законодательно добиться от энергетических гигантов реального разделения функций.

Наконец, существует опция, которую Сазерлэнд называет «атомной бомбой». Опция предполагает открытие рынков декретом Еврокомиссии — ход, взорвавший рынок телекоммуникаций в конце 80-х. «Такой вариант не исключается», — подтверждает один из ов Еврокомиссии.

Баррозу отдает себе отчет в том, что Еврокомиссии, несмотря на всю имеющуюся у нее власть, необходима еще и политическая поддержка. По его словам, когда возник конфликт с интересами Франции, поддержка позиции Брюсселя со стороны канцлера Германии Ангелы Меркель была «фантастической». За либерализацию выступают также Великобритания, Италия, Нидерланды, страны Северной Европы и многие из новых ов Евросоюза.

Однако он вынужден отметить, что хотя в настоящее время Меркель поддерживает осуществление сделки между Eon и Endesa, вероятнее всего, крупные энергетические компании Германии будут отчаянно сопротивляться посягательствам Брюсселя на их доминирующее положение на внутреннем рынке. В начале апреля должна была состояться встреча Меркель с представителями этих компаний с целью обсуждения энергетической стратегии.

Другие страны, подобно Испании, пользуются красивой риторикой, когда речь идет о свободном рынке, но только до тех пор, пока не затрагиваются интересы их национальных компаний. Более того, даже если Еврокомиссии удастся выполнить поставленные задачи, на практике останется немало препятствий для образования единого европейского энергетического рынка.

Одна из наиболее серьезных проблем связана с инфраструктурой: международные линии электропередач нередко оказываются недостаточно надежными, а проведение новых является слишком дорогостоящим мероприятием, кроме того, оно сопряжено с нежелательным ущербом для окружающей среды.

В свое время существующие линии электропередач проводились не по единому плану, а исходя из конкретных запросов, и сейчас найдется не так много стимулов проводить новые линии, учитывая сложность долгосрочного ценового прогнозирования. Определенный дискомфорт вызывает и возможная перспектива проникновения на внутренний рынок конкурирующих компаний из соседних стран.

Еврокомиссия выражает заинтересованность в том, чтобы 10% потребляемой странами Евросоюза энергии обеспечивались за счет импорта, считая, что крупные европейские транснациональные энергетические компании также будут заинтересованы в создании новых мощностей, однако об этом пока приходится только мечтать.

Инф. kv