За счет традиционных секторов экономики нужно обеспечить материальную базу для реформ, способных ввести страну в постиндустриальную эпоху. Новый министр экономики верит в быстрый рост ВВП, знает, как сделать дешевле газ, и осторожен, когда речь идет об экономических реформах

Назначенный в августе 51-летний министр экономики Украины Владимир Макуха заметно отличается от своих предшественников Сергея Терехина и Арсения Яценюка. Речь не о возрасте. Он менее категоричен в высказываниях и, похоже, превыше всего ценит последовательность в решениях. Любовь к алгоритмам, наверное, привил механико-математический факультет Московского госуниверситета, который окончил будущий министр. Владимир Макуха давно на государственной службе, причем в последние годы ему всё больше приходилось заниматься внешнеторговыми вопросами. Очевидно, Минэкономики при нынешнем министре будет уделять особое внимание внешнеэкономическим вопросам, тем более что задача сокращения торгового дефицита уже поставлена. «Эксперту» новый министр пообещал сделать Министерство экономики более открытым для общения, а также поделился мыслями о необходимости смены некоторых своих заместителей. По его мнению, главнейшей функцией Минэкономики должно стать экономическое развитие.

— Похоже, вы удачливый человек: заняли пост министра в момент, когда экономика начала ускоряться. Еще полгода назад правительство утверждало, что семипроцентный рост экономики, заложенный в бюджете этого года, нереален. Не кажется ли вам, что такой показатель всё-таки достижим? Может, в этом году экономика сможет расти еще быстрее?
— Причин возобновления роста несколько. Во-первых, нужно было иметь особый талант, чтобы приостановить высокие темпы ускорения экономики, которая в 2004 году находилась в стадии «разогрева». Тот рост имел кумулятивную природу, и стабилизация условий экономического развития неизбежно должна была привести к возрождению темпов роста ВВП. Во-вторых, предыдущему правительству удалось в какой-то мере смягчить негативные факторы, которые возникли в результате деятельности правительства Юлии Тимошенко. Наконец, сложилась благоприятная конъюнктура на основные товары нашего экспорта: цены на металл опять пошли вверх. Так что, возможно, мы выйдем на запланированные показатели. По крайней мере, шесть процентов роста ВВП мы наверняка получим, особенно учитывая то, что ключевой фактор риска для нашей экономики — цены на природный газ — сейчас стабилизирован (скорее всего, в этом году нам удастся их удержать и иметь нормальный баланс газа).

Что касается следующего года, то мы считаем оптимистичным сегодняшний прогноз роста экономики — шесть с иной процентов. Нам придется очень серьезно работать, чтобы выйти на этот показатель. Ведь «Газпром» подписал соглашение с Туркменистаном, зафиксировав цену на газ на уровне ста долларов за тысячу кубометров на следующие три года — это повысит цену топлива, импортируемого в Украину. Соответственно вырастет себестоимость украинской продукции, и конкурентоспособность многих ключевых продуктов снизится.

— Судя по тенденциям на газовом рынке, цена газа для Украины на российско-украинской границе в следующем году увеличится с девяноста пяти до ста тридцати-ста тридцати пяти долларов за тысячу кубометров. Учитывая цену доставки и внутренние налоги, цена для конечных потребителей превысит сто пятьдесят долларов. Это создаст сложности для коммунально-бытового сектора и энергоемких отраслей промышленности?
— Нас очень волнует эта проблема. И выход из нее мы видим, конечно же, в продвижении энергосберегающих технологий. Но сейчас мы работаем над тем, чтобы не допустить резкого скачка цен в системе жилищно-коммунального хозяйства. Мы исходим из того, что услуги коммунальных предприятий проходят через длинную цепочку посредников, каждый из которых дает как минимум пятнадцать процентов надбавки к цене. Сокращение этой цепочки даст возможность минимизировать рост тарифов на коммунальные услуги, а возможно, и сохранить их на нынешнем уровне. Есть и другие резервы: оптимизация схем и механизмов поставок газа, в том числе добываемого в Украине. В частности, мы хотим, чтобы украинский газ продавался на аукционе или направлялся непосредственно на нужды населения.

— Вы анализировали, почему такие решения не были приняты раньше?
— Всему свое время. Раньше, имея относительно невысокий уровень цен на газ, мы могли себе позволить не думать об этих цепочках. Сегодня ситуация такова, что если мы не примем радикальных мер, будет нанесен серьезный удар по потребителям.

— Отвечая на первый вопрос, вы хорошо отозвались о предыдущем правительстве, которое много сделало для преодоления ошибок, допущенных Кабмином Тимошенко. Можно ли понимать это так, что одним из шагов нового правительства будет пересмотр импортных пошлин? Например, на нефтепродукты. Ведь это улучшит ситуацию в нефтепереработке — отрасли, где продолжается глубокий спад промышленного производства.
— Нужно исходить из того, что есть определенные обязательства, взятые в рамках вступления во Всемирную торговую организацию, и мы уже не можем менять достигнутые договоренности. Что касается светлых нефтепродуктов, то, как вы знаете, подписан меморандум с основными оками на рынке. Его основная идеология состоит в создании стимулов, для того чтобы было выгоднее перерабатывать нефть и производить нефтепродукты в Украине, чем завозить их извне. В ближайшее время будет создана рабочая группа, которая детализирует режим ввоза как светлых нефтепродуктов, так и оборудования, необходимого для реконструкции нефтеперерабатывающих заводов. Задача заключается в том, чтобы глубина переработки выросла с сегодняшних шестидесяти-семидесяти процентов до мировых стандартов в девяносто пять-девяносто восемь процентов.

— По словам первого вице-премьера Николая Азарова, планируется изменить импортные пошлины по ста-ста двадцати товарным позициям…
— По многим товарам пошлины у нас ниже, чем предусмотрено Консолидированным тарифным предложением в рамках вступления Украины в ВТО. Это, например, крупный рогатый скот и другие виды животных, некоторые виды оборудования. Замечу, что нефтепродуктов и зерна там нет. Да и в целом цена вопроса не очень большая.

— Нынешнее правительство будет поддерживать экспорт?
— Без сомнения, экспорт нужно поддерживать. Поддержка должна соответствовать правилам международной торговли и не должна приводить к новым антидемпинговым расследованиям — у нас их и так хватает. Сейчас только со стороны России действует семь антидемпинговых расследований на сумму около шестидесяти миллионов гривен. Действенным рычагом поддержки экспорта могла бы стать поддержка госбанками экспортоориентированных предприятий, которые производят продукцию с существенной долей добавленной стоимости, тем самым стимулировалось бы и развитие обрабатывающих отраслей.

— Когда будет принята стратегия развития государственных банков? Не планируется ли приватизировать один из госбанков, например, путем IPO, как это было сделано в Венгрии?
— Что касается приватизации государственных банков, думаю, эти финансовые учреждения нам нужны, ведь у них свои функции, отличные от тех, которые выполняют коммерческие банки. Необходимо наращивать активы государственных банков, чтобы они могли более эффективно выполнять поставленные перед ними задачи. Например, Укрэксимбанк должен работать так, как работают аналогичные банки в США, России и других странах: поддерживать и кредитовать экспортеров, покрывать политические риски наших компаний, которые ведут свою деятельность в других государствах. Кроме того, государственные банки способны служить мощным рычагом управления национальной экономикой, с их помощью государство может осуществлять ее реструктуризацию.

— Однако никакие госбанки нам не помогут во внешнеэкономических отношениях с Россией при экспорте сыра, молока…
—Долгое время у нас не обращали внимания на качество молочной продукции, условия ее производства. Мы ликвидировали большие сельхозпредприятия, не создав замены крупным молочным производителям. Из-за этого снизилось качество продукции и сузились возможности контроля над ней. Россияне таким жестким способом напомнили нам об этом. Запрет на ввоз в РФ этих товаров оказался полезным: мы поняли, что и за рынок наших соседей надо драться — ежегодно мы там получали около пятисот миллионов долларов. А есть и другие рынки, и там тоже возникнет вопрос качества. У нас в стране уже есть современное высокотехнологичное оборудование, но когда мы собираем молоко по селам, это мелкие партии, качество каждой проверить невозможно. Сырье сливается по дороге в большие емкости и зачастую становится некачественным, причем у кого было некачественное молоко, не определишь. В итоге вы затронули глубокую проблему — Госстандарт. Тут есть финансовая проблема — надо увеличить оснащенность лабораторий и обеспечить качество анализов. Но пока не будет крупнотоварного производства, заметно улучшить качество нельзя.

— Вступит ли Украина во Всемирную торговую организацию в этом году?
— Вступление в ВТО — это не олимпийский вид спорта. Мы должны туда прийти готовыми жить по правилам этой организации. Этим мы сейчас и занимаемся: анализируем уже принятые законы и те, которые будут поданы в Верховную Раду, а также соглашения, рассматриваемые в рамках Рабочей группы, на предмет того, насколько они отвечают нашим интересам. Мы пытаемся подготовить комплекс мер, чтобы минимизировать негативные последствия для отдельных отраслей. Таких механизмов очень много. Скажем, в сельском хозяйстве, кроме прямого субсидирования, объем которого ограничен в рамках переговорного процесса, есть масса других способов поддержки, не имеющих никаких ограничений, например, выделение средств на развитие инфраструктуры (так называемый зеленый ящик).

— Как вы относитесь к идее восстановления льгот в специальных экономических зонах и на территориях приоритетного развития? Будет ли правительство компенсировать потери добросовестным инвесторам?
— Я только вернулся из Польши, где работает очень много свободных экономических зон, при том, что эта страна давно вступила в ВТО и Евросоюз. Тем не менее поляки считают необходимым сохранить эти режимы, поскольку они являются локомотивами экономического развития, с их помощью можно гораздо быстрее привлечь инвестиции. Что касается наших зон, то они не отвечали правилам ВТО, значительная их часть была попросту большой дырой в нашей границе. Сейчас речь идет о том, чтобы поддержать предприятия, занимающиеся исключительно инвестиционной деятельностью. Будет создана специальная комиссия, которая проанализирует каждого конкретного инвестора. В зависимости от того, чем они занимались и насколько эффективно работали, будем принимать решения. Наверное, это будет не материальная компенсация, а продление льготных режимов, что-то в этом роде. Те предприятия, которые занимались беспошлинным импортом, особенно продовольственной продукции, работать там не будут.
Но сначала нужно принять закон и перерегистрировать инвестиционные проекты, существовавшие до принятия изменений в бюджет-2005, которые фактически ликвидировали СЭЗ и ТПР. Соответствующий законопроект сейчас находится на рассмотрении в министерствах и ведомствах.

— Минэкономики всегда тесно работало с НБУ, особенно в вопросах поддержания стабильности цен. Однако сейчас Совет НБУ не работает, ваше министерство не представлено в нем. Это следует понимать так, что вы полностью отдали вопросы, связанные с инфляцией, на откуп Национальному банку?
— У нас есть финансовый департамент и департамент экономической стратегии, которые курируют этот вопрос с методологической точки зрения, однако основную работу действительно ведет Нацбанк. Я считаю, что со стороны монетарной политики центрального банка угрозы для ценовой стабильности нет, а основным риском для инфляции является административное повышение цен на услуги жилищно-коммунального хозяйства. К сожалению, наши контакты в основном носят персональный характер, и хотя особых проблем в процессе общения не возникает, по некоторым вопросам — например, валютному курсу — наши позиции не совпадают.

— Позиция Нацбанка состоит в том, чтобы поддерживать стабильный номинальный обменный курс. При этом реальный эффективный курс снижается, и экспортеры получают небольшую курсовую поддержку. Вы с этой моделью не согласны?
— С точки зрения рыночной экономики было бы лучше, если бы курс был привязан к корзине валют. Например, можно взять корзину доллара и евро в пропорции семьдесят к тридцати в соответствии со структурой нашего внешнеторгового товарооборота. Хотя есть своя логика и в позиции Национального банка, которая заключается в том, что в переходной экономике должно быть хоть что-то стабильное, от чего можно отталкиваться при планировании своей деятельности.

— Система государственных закупок долгое время была подконтрольна Минэкономики, потом эти функции у вашего министерства забрали. Будете инициировать возвращение полномочий?
— Госзакупки всегда, так или иначе, связаны с вопросами коррупции. До прошлого года в этой сфере действовал закон, который отвечал международным требованиям, хотя процедуры были громоздкие и не всегда работали эффективно. Например, ты был вынужден покупать не то, что тебе действительно нужно, а аналогичный продукт, который вроде бы дешевле, но совсем не такого качества. Потом был принят законодательный акт, предоставивший неправительственной организации — Тендерной палате Украины, а также Антимонопольному комитету и целому ряду структур достаточно широкие и непрозрачные полномочия по реализации госзакупок. Антимонопольный комитет до сегодняшнего дня не смог разработать нормативную базу и инструментарий для государственных закупок, поэтому в этом году организации, делавшие закупки за бюджетные деньги, испытывают колоссальные трудности. Однако главный недостаток нового закона в том, что огромные государственные ресурсы отвлекаются на консультационные услуги, финансирование которых раньше не предусматривалось.

Сейчас подготовлен новый вариант этого закона, его уже давали посмотреть представителям Всемирного банка и Европейской комиссии. Мы не настаиваем на том, чтобы вернуть полномочия министерству: в законопроекте написано, что госзакупками займется «орган, который будет определен Кабинетом министров». Если выберут Антимонопольный комитет — нет проблем.
 
— Как вы относитесь к купле-продаже земли сельхозназначения?
— Надо вводить институт торговли землей, и чем быстрее, тем лучше. Но прежде нужно создать земельный кадастр и разработать систему рыночной оценки земли. Как только это будет, можно на следующий день начинать продажу. Сейчас же физически эти участки не зарегистрированы, юридической процедуры купли-продажи нет, то есть нет эффективно действующего рыночного механизма. Но земли купленной уже столько, что диву даешься!

— Среднесрочная программа развития, над которой работает Министерство экономики и правительство в целом, называется «Конкурентная Украина». А что для вас лично входит в понятие конкурентоспособная Украина?
— Цель одна: построить основы постиндустриальной экономики, поскольку то, что сейчас происходит, — это развитие по стандартному индустриальному циклу. Развитый сектор традиционной экономики — это очень важно, но в современных условиях совершенно недостаточно для того, чтобы страна стала конкурентоспособной на мировых рынках. Только те страны, которые активно внедряют инновационный продукт, продукты высоких технологий, имеют шанс занять достойное место в мировом сообществе. Поэтому нам надо решаться на структурные реформы. За счет традиционных секторов экономики нужно обеспечить достаточную материальную базу для этих реформ.

Мы будем пробовать разные варианты для привлечения постиндустриальных технологий. Я не знаю, достаточно будет ли двух, трех или десяти технопарков для того, чтобы получить качественный скачок в развитии. Если это будет получаться, мы, вне сомнения, будем стимулировать их развитие. Ни о каких резких движениях речь не идет. Важно, чтобы тот инвестиционный ресурс, который каждый год генерируется в стране в частном и государственном секторе, не уходил за рубеж через схемы по выводу капитала, а направлялся на развитие высокотехнологических секторов. Конкурентные преимущества всё время меняются, потому что меняется конкурентная среда. Раньше мы с гордостью говорили, что у нас лучшие черноземы, много заводов, электростанций, сейчас основной ресурс — люди, знания и технологии.

— Конкурентным преимуществом нашей страны часто называют дешевизну рабочей силы. Как скоро этот фактор сойдет на нет?
— Относительная дешевизна будет сохраняться. Приведу пример: со времени объединения Германии прошло более пятнадцати лет. Несмотря на то что в экономику Восточной Германии брошено около полутора триллиона марок, зарплата западных и восточных немцев существенно отличается. Но дешевизна рабочей силы уже давно не является решающим преимуществом. Куда важнее — преимущество инфраструктуры: условия для финансирования, транспорт, связь, ь рынков часто являются гораздо более серьезным факторами, нежели просто дешевая рабочая сила. Сегодня ценовая конкуренция, базирующаяся на использовании дешевых ресурсов, уступает свои позиции инновационной. Наконец, особое значение приобретает новый показатель уровня конкурентоспособности национальной экономики — высокий уровень жизни в стране.
 
Андрей Блинов, Татьяна Яблоновская

Инф. expert