Антигрузинская кампания и решение “Газпрома” о самостоятельной разработке Штокмановского месторождения могут затруднить вступление России в ВТО — Грузия, которая еще летом отозвала свое согласие на вступление в ВТО России, теперь отказывается объявлять дату очередного раунда многосторонних переговоров. А США, поругав Россию за “мягкую национализацию”, по-прежнему тянут со сближением переговорных позиций.

Но в затягивании переговоров есть и позитивная сторона — переговорный процесс может многому научить российских чиновников, и в результате условия вступления могут быть лучше. Речь не столько о практике в достижении компромиссов, сколько о своеобразном образовательном курсе, который проходят российские переговорщики. Например, по ходу переговоров с США наши чиновники все больше узнают о сложной системе согласования интересов в этой стране и, возможно, все меньше подозревают партнеров в использовании ВТО в качестве внешнеполитического инструмента. В конце прошлой недели министр экономразвития Герман Греф заявил, что до завершения переговоров с США по вступлению в ВТО осталось две недели. Министр объяснил, что проблема в американском конгрессе, в котором сильно агропромышленное лобби — для него последний, “ветеринарный” вопрос принципиален.

Переговорный процесс между Россией и США можно рассматривать как соревнование подходов к согласованию позиций внутри страны. Решение о вступлении России в ВТО есть позиция центральной власти, и то, чем можно, а чем нельзя жертвовать ради этой цели, также решалось властью на основе грефовской же стратегии развития страны, принятой в начале века. В США власть не может централизованно принимать таких решений, и в выработке переговорной позиции участвуют и администрация Буша, и конгресс, и лоббистские группы, и — косвенным образом — избиратели. Российская система проще и эффективней для чиновников, американская — сложнее и в большей степени эффективна для экономики.

Институт лоббизма, который существует и в России (но в своем худшем, коррупционном обличье), в США сравнительно прозрачен, но не способен отражать интересы всех групп. Рынок лоббистских услуг в США очень велик: в 2005 г. официальные доходы американских лоббистов составили $2,28 млрд. Среди их крупнейших клиентов — Американская торговая палата ($38,9 млн), Американская ассоциация пенсионеров ($27,8 млн) и General Electric ($24,2 млн). В России же этот процесс находится в тени — с соответствующих средств не только не собираются налоги, но невозможно и проследить ангажированность тех или иных решений.

Тем не менее, судя по ходу переговоров, российское банковское сообщество, агропромышленное лобби и автопром тоже смогли навязать власти свои условия. По крайней мере, сохранение высоких тарифов на ввоз иномарок и запрет на открытие филиалов иностранных банков подается как успех переговорщиков. Как и почему была выработана такая позиция, россиянам не сообщается. Прямой пользы гражданам от этих протекционистских мер немного — только сохранение некоторого количества рабочих мест. Между тем появление качественных и дешевых автомобилей откладывается, как и возможность покупать их в кредит по более низким ставкам.

Несмотря на принципиальные различия в системе согласований, есть и точки пересечения. До июля 2007 г. у Буша есть делегированные ему конгрессом полномочия подписывать любые торговые договоры. Такой подход близок и понятен российской стороне, и стоило бы успеть договориться до того, как эти полномочия истекут. Проблема в том, что концентрация власти в руках одного человека как раз увеличивает возможность политического использования механизма вступления в ВТО — этот также близкий российским чиновникам подход мы еще увидим на переговорах с Грузией: у нее и экономических, и политических претензий к России накопилось много.

Инф. vedomosti