Американская компания Vanco International вынуждена отправить в Украину своего кризисного менеджера. В Киев прибыл новый представитель Vanco International Ltd. Джон Аймл. Ему поручено ускорить подписание договора о разделе продукции, добытой на Прикерченском нефтегазоносном участке. Право на освоение участка компания получила на конкурсе, проведенном правительством весной этого года.
 
– Не так давно вы были назначены представителем президента компании Vanco в Украине. С чем связано ваше назначение?
– До назначения в Украину я проработал на Vanco около полутора лет, занимая пост президента отделения компании в Хьюстоне. Сейчас мы посчитали, что проект в Украине очень важен для компании, и поэтому я должен забыть о других своих обязанностях и переключиться полностью на вашу страну.

Тут я занимаю пост персонального представителя президента Vanco в Украине, я ответственен за то, чтобы СРП (соглашение о разделе продукции) было утверждено.

– То есть ваше назначение связано с тем, что СРП до сих пор не подписано?
– Сказать так, наверное, нельзя. Но могу отметить, что назначение произошло после того, как было принято решение об откладывании подписания соглашения.

– По вашему мнению, подписание СРП затягивается украинской стороной?
– Затянут сам процесс. Мы все еще надеемся, что договор будет подписан в декабре. Эта дата была определена президентом Vanco Джин Ван Дайком, когда он в сентябре приезжал в Украину, и также было решение Кабинета Министров.

– В чем же тогда задержка, почему договор до сих пор не подписан?
– Для того чтобы это объяснить, достаточно просто сказать — у нас до сих пор не было полноценных переговоров с украинским правительством. Все это время мы объясняли контракт и слушали пожелания государства. Это первое для Украины соглашение о разделе продукции, а первое — всегда самое сложное. Есть еще много вещей, которые не прописаны в законодательстве Украины.

– Что вы скажете о замечаниях, которые вынесла украинская сторона после прочтения первого варианта СРП…
– По крайней мере, ина из них касалась пункта о сборе налогов. Добрая ина всех разговоров была о технических вещах. И несколько бесед о рабочей программе и о разделе прибыли. Те замечания, которые вынесла Украина, мы готовы исправлять.

– Относительно процентного соотношения раздела продукции…
– В тендерном предложении, в котором мы выиграли конкурс, на этапе до возмещения инвестиционных затрат в зависимости от налогов и других положений СРП, которые влияют на результат, для Vanco предполагалсь 70-80% продукции, а на этапе после возмещения налогов — 40-50%. Сейчас государство предлагает: до налогов — 60% для Vanco, 40% — для государства. После выплаты налогов получается, что у нас остается 45%, у государства — 55%. И мы в принципе можем на это согласиться. Просто мы сравниваем то СРП, которое создаем тут, в Украине, с другими странами. Вот например, в США нет СРП, мы там работаем на роялти, платим налоги. Но там у государства всегда остается менее 50%.

– Расскажите о ваших планах на шельфе более конкретно.
– Мы запланировали пробурить 3 скважины в течение первых трех лет. Стоимость таких работ до участия в тендере была оценена в $100 млн. Теперь же, по нашим подсчетам, это будет стоить $150 млн. вместе с сейсмическими исследованиями. Допустим, мы подпишем контракт 1 января 2007 года, потратим $150 млн., потом до того, как начнем получать какую-то продукцию, потратим еще $2-3 млн., а на самоокупаемость и на получение прибыли мы выйдем только через 10 лет, то есть в 2017 году. Это при том условии, что нам повезет, и мы таки найдем тут нефть и газ.

– Какая максимальная глубина, на которой может бурить техника Vanco?
– Мы объединяемся с 5-6 другими компаниями, у которых есть проекты, допустим, в Черном море, для того, чтобы вместе арендовать оборудование, которое может бурить на 2,2 км.

– А если ничего не найдете?
– Тогда у нас будет два варианта. Либо уйти, либо продолжить контракт еще на 3 года, пробурить новые скважины, посмотреть, что есть там.

– Почему вы сами не инициируете переговоров?
– Когда господин Ван Дайк был тут, мы просили о встрече с Джарты (Министр охраны окружающей среды Василий Джарты. — «ДЕЛО»), но он оказался занят. Один или два раза мы пытались встретиться с Глазуновым (замминистра природы Сергей Глазунов. — «ДЕЛО»), потому что он был главой предыдущей рабочей группы, но он также не смог с нами встретиться. Из тех 168 замечаний, которые нам сделало государство, 95% мы исправили. И осталось только 5-6 позиций, которые должны быть согласованы. Если вот вдруг к нам сейчас зайдет представитель государства, то контракт мы подпишем буквально за полдня.

– Так какие еще были замечания у государства?
– В основном, это по трем пунктам, разделение прибыли, цена лицензий, рабочая программа. Нам нужно получить еще около 15-ти различных лицензий и разрешений. Одно из них — разрешение на недропользование. Обычная практика получения такого разрешения — наличие договоренности о процентном разделении добытой продукции. Но нам же для начала нужно знать, какое будет это соотношение. Кроме того, стоимость такого разрешения не должна быть основана на проценте от того количества прибыли, которое мы будем получать.

– В других странах, где работает Vanco, насколько было трудно договориться с государством?
– В других странах мы работаем по другим схемам, по роялти. СРП — первое для нас и для Украины. Однако я не доволен тем, что происходит последние недели три. Фактически не происходит ничего. Была создана вторая рабочая группа, о ее создании 18 октября объявил Кабинет Министров, а Джарты официально сказал 25 октября.

– Ходят слухи, что Украина не хочет подписывать с вами контракт и будет бурить либо сама, либо с помощью России, по мнению вас, как специалиста, насколько это реально для Украины?
– Есть всего три страны, у которых есть свои мощности и оборудование для того, чтобы бурить скважины. Это Саудовская Аравия, Кувейт и Мексика. Остальные арендуют у них оборудование. Поэтому какой интерес Украине вкладывать в этот проект свои деньги, когда она может дать нам, иностранным инвесторам, потратить наши же деньги и рискнуть. Притом, что шансы найти что-то там невелики. К тому же Украина уже взяла на себя определенные обязательства, когда мы стали победителями тендера.

– Сравните условия работы в Украине с другими странами, в которых вы работаете.
– Украину можно сравнить с Габоном, Кот-д-Ивуар, Марокко… По степени геологического риска похожа на Марокко. По процентному разделению СРП почти как Габон. В Габоне мы получаем 44% от полученной прибыли или продукции, в Кот-д-Ивуар — также меньше 55%. Ну а в Марокко — риски не найти нефти или газа такие же.
 
Ольга ФЕДОРЯК, Андрей ЗАИКА

Инф. delo