В  Одессе эпидемия чумы буйствовала три раза. В первый раз, в наполеоновский период, болезнь унесла треть населения и едва не поставила крест на будущем молодого портового города.

В XIX веке Одессу пять раз омрачала эпидемия чумы: в 1812—1813 годах, в 1821, 1829, 1831 и 1837 годах. Наиболее сильной из них оказалась первая эпидемия, которая пришлась на эпоху правления герцога Ришелье. Это было крупнейшее испытание для его администрации. Чума могла разом похоронить все начинания отцов-основателей Одессы: город, в который неустанно заманивали купцов и негоциантов со всей Европы, за полгода потерял порядка трех тысяч человек из тридцати населявших его.

"ОДЕССКИЙ ПРОЕКТ".
В ранней истории Одессы однажды уже был такой «темный» период, когда градостроительный проект де Рибаса и де Волана оказался под угрозой срыва. В эпоху правления Павла Первого строительство города и порта заморозили. В 1797 году в Петербург навсегда уезжает де Рибас. Он умрет через три года, через четыре — Павел. Молодая Одесса превратится в городок заштатного типа, который по административно-территориальному статусу ей и полагался. Вряд ли кто-нибудь тогда предполагал, что Вознесенск, специально заложенный как столица Новороссийского края, не состоится. Что Николаев так и не станет морскими воротами на юге империи. А Херсон так и не превратится в настоящую столицу Херсонской губернии. Вряд ли кто предполагал, что Одесса — городок, для утверждения названия которого даже указа не выдали, — совместит в себе все эти три функции.

Кто мог предположить, что в Одессу в 1803 году приедет Ришелье? И что он останется в хороших отношениях с Александром Первым? Кто мог предполагать, что императору придутся по душе слишком уж европейские начинания именитого француза, а самому Ришелье хватит сил осуществить задуманное? Никто не мог тогда знать, состоится ли «Одесский проект», пока… молодой город не посетила чума. После того, как Одесса пережила и это, стало ясно, что она заложена удачно, ничто не помешает ей использовать выгоды своего расположения.

ГОРОД-СКЛЕП.
Ришелье узнал об эпидемии в начале августа 1812 года, собираясь на войну с Наполеоном. Как сообщают источники, в Одессе в течение нескольких дней «внезапно умерло около 30 человек». Как только масштаб эпидемии стал очевидным, герцог разделил город на пять районов, с инспектором и доктором в каждом из них для наблюдения за развитием эпидемии и, при необходимости, уполномоченных на введение карантинных мер. Четверо из пяти докторов, заразившись, скончались. Для изоляции зараженных районов использовались вооруженные отряды казаков. Примерно на 100 верст вокруг города правительство установило санитарный кордон (от Буга до Днестра). Продовольствие доставлялось в город только по одной хорошо контролируемой дороге. Рискуя быть убитым, никто не смел покидать свое жилище без специального разрешения. Продукты разносили по квартирам дважды в день специальными командами. Все общественные, торговые, культовые заведения были закрыты. Помощник герцога Стемпковский сравнивал город с огромным склепом.

Однажды сам герцог, по свидетельству очевидцев, упав на мостовую в своем дворе, воскликнул: «Я не в силах более стоять. Мое сердце ослабло от необходимости использовать всю мою власть для опустошения этих улиц, когда я в течение десяти лет обращал их к жизни!». По личным письмам герцога чувствуется, что чуму в Одессе он переживал как личную трагедию. В письме к императору, в феврале 1813 года, Ришелье называл чумной город настоящим адом.

Тем не менее Ришелье без страха посещал лазареты, утешал больных и даже лично помогал хоронить умерших. Ежедневно, ежечасно клал душу «за други своя». Каждое утро он появлялся на площади у собора, где был организован «командный пункт спасения» и оттуда вместе с помощниками начинал свой рейд по измученному городу.

Напуганное население делало то немногое, на что было способно во избежание заражения. Одни смолили одежду, другие мылись в море, стирали в нем одежду. Ришелье считал деньги одним из основных передатчиков заразы. Поэтому монеты перед расчетом промывались в уксусе. Для обеззараживания воздуха на улицах разжигали костры.

Дома жертв чумы отмечались красным крестом. Каторжники в черных просмоленных кожаных одеяниях, закованные в кандалы, посылались в зараженные помещения для их очистки через двадцать дней после выноса умерших. Но уже в ноябре 1812 года все горожане, которые не получили специального разрешения на то, чтобы оставить город, пережидали эпидемию, не выходя из своих домов.

Чума набирала силу в течение всей зимы. Пик наивысшей смертности пришелся на весну 1813 года, когда болезнь уносила несколько десятков жизней ежедневно. К зиме 1813 года чума начала отступать, а в феврале 1814 года город был объявлен «освобожденным от чумы», хотя отдельные случаи заражения проявлялись до августа. После шести месяцев эпидемии число ее жертв составило 2632 человека. Это был последний кризис, с которым герцогу суждено было столкнуться в Одессе.

Три эпидемии чумы в молодом городе
В XV веке чуму в Европе называли "черной смертью". Напасть, по разным оценкам, забрала от двух до семи десятков миллионов человеческих жизней. Тела умерших от чумы перевозили на кладбища на повозках с черными флагами.

Во время эпидемии чумы в Одессе:
в 1829 года заболели 288 человек, из которых 219 — умерли.
В 1837-м заболело 125, умерло — 108 человек.
В последний раз чума посещала Одессу в 1910 году, охватив также 78 губерний и областей по всей империи. Предположительно, занесена на судах из Гонконга.
Эпидемия холеры посетила Одессу в последний раз в 1970 году, когда по неофициальным данным погибло порядка 40 человек.

Источник http://odesskiy.com