Киевляне старшего поколения с теплотой и ностальгией вспоминают о выступлениях военных оркестров в киевских парках, собиравших многочисленную и разношерстную публику, одетую, правда, не в супермодные вещи, а в галифе и шинели…

Буфеты, где продавались пиво, минералка, лимонад и мороженое, были также непременным садово-парковым атрибутом послевоенного города. То были времена, когда страна получила временную передышку после изнурительной и кровопролитной войны, унесшей миллионы, когда люди разных сословий и уровня достатка проводили свободное время вместе, наслаждаясь чарующей прелестью Киева, место для которого, казалось, сам Господь выбрал самое что ни на есть прекрасное…

Город-сад, город-курорт — утверждали многочисленные гости "матери городов русских". Город сложного (из-за холмов), хотя и красивого ландшафта — уточняли киевляне. Это подтверждают слова классика, много лет прожившего в нашем городе, Николая Лескова: "В Киеве есть такие улицы, поднявшись лишь на середину которых останавливается сердце". Киевляне и гости приветствовали появление трамвая, который мог за символический пятачок доставить уставшего ротозея с Контрактовой площади на Крещатик, откуда можно было, пересев в вагон другой линии городской железной дороги, заплатив еще три копейки за следующий тарифный участок, направиться к спасительной прохладе Мариинского парка... Появлению трамвая, естественно, не радовались извозчики, которые, согласно установленной таксе, предлагали за то же расстояние платить 35 копеек, то есть в несколько раз дороже. Торговаться с ними не имело смысла, особенно если пассажир не был киевлянином и не знал города. В парках и скверах, или садах, как называли островки зелени сами киевляне, можно было спастись от зноя, пыли, застилавшей при порывах ветра горизонт, и удушливого запаха конского навоза, которым был пропитан воздух городских улиц и площадей.

В древнейший период истории Киева о каких-то цивилизованных островках зелени говорить не приходится. "Весь поросший зеленью, абсолютно весь", Киев представлял собой порой непроходимые лесные чащи, где в изобилии водилось зверье. Чтобы попасть с Подола на Печерск или в Старый Киев, требовалось отменное здоровье, выносливость и… бесстрашие. Столь велик был шанс повстречаться с диким зверем. Лишь при Киевском митрополите Петре Могиле в 1631 году был заложен первый в Киеве, точнее, в его предместье Голосеево, парк. Позднее появились "Государевы сады", основанные Петром Алексеевичем. Получившие имена Шелковичного и Виноградного, они стали подлинным украшением урочища Клов. На Печерске тогда же посадили Липовую рощу. В память о тех временах и событиях до нас дошли названия старинных улиц: Шелковичная, Виноградная, Липский переулок…

Царский (изначально — Государев, после — Городской) сад появился на карте города в первой половине XVIII столетия, еще при жизни Петра Великого, который устроил, кроме прочего, на одном из днепровских склонов самые настоящие виноградники. Позже здесь возник целый садово-парковый комплекс, к счастью для киевлян и гостей, поглотивший и огромный плац-парад перед дворцом. Случилось это во времена императрицы Марии, которая, вояжируя из Крыма или в Крым, непременно останавливалась в Мариинском дворце и которую очень угнетал мрачный вид площади перед дворцом. Под занавес XIX столетия сад перешел во владение Думы, которая начала "делать бизнес", сдавая его отдельные участки в аренду. Так возникли Сад Купеческого собрания и кафешантан "Шато де Флер" (соответственно часть парка за зданием нынешней филармонии и усадьбы стадиона "Динамо"). Увеселительное заведение гордилось роскошно выполненными цветочными клумбами, к чему приложил руку чудесный садовник Карл Христиани.

В 1839 году киевляне несказанно обрадовались закладке Ботанического сада Императорского университета Святого Владимира. До этого здесь были дикие пустыри с балками и оврагами. Кстати, для разбивки аллей и оборудования смотровых площадок пришлось приложить немалые усилия, применив труд сотен людей. В саду были насыпаны вручную земляные горки (в том числе знаменитая Траутфеттерова, появившаяся здесь стараниями основателя сада и ректора университета Траутфеттера) и высажена коллекция растений, привезенная из упраздненного властями Кременецкого лицея на Волыни. Многие ботанические сады Европы также прислали свои семена и саженцы. Гордостью этого сада стала уникальная коллекция пальм и кактусов, которые росли в специально выстроенных оранжереях.

Регулярный парк разбили на Владимирской горке. Впоследствии киевские парки и скверы, расположенные вдоль Днепра, объединились в зеленую зону, которая протянулась от подошвы Владимирской горки и усадьбы Михайловского Златоверхого монастыря до Зверинца и Выдубичей, а далее к Голосеево и Китаево.

Очень многое делалось в закрытых для публики и полузакрытых казенных и частных усадьбах. Некоторые из них являли собой "романтические дебри", но были и выполненные в "регулярном штиле", то есть с оранжереями, опрятными аллеями и клумбами, прудами, где водилась "элитная" рыба… В связи с активной застройкой ядра Киева (которая благодаря появлению Крещатика и прилегающих к нему улиц выполнила историческую миссию и объединила наконец-то разрозненные части города) умирали старые киевские усадьбы, в частности знаменитые владения профессора Меринга, однако это не сказывалось на общем количестве зеленых насаждений, так как в городе активно высаживали новые деревья.

Киев с середины XIX столетия все более соответствовал понятию "европейский город". Здесь прокладывали дороги, улицы и целые кварталы (согласно утвержденному государем плану), засыпали поднадоевшие киевлянам многих поколений овраги как искусственного (рвы, созданные военными), так и естественного происхождения, срывали за ненадобностью старые крепостные земляные валы. Развитие городского транспорта также способствовало (наравне с прокладкой водопровода и канализации) популярности города. Все большее количество людей, особенно с тугими кошельками, получали в городе "вид на жительство".

Несмотря на сопротивление церковных властей, здесь развивались и даже поощрялись массовые зрелища, причем сомнительного характера развлечения не прекращались и в постные дни. Даже богомольцы, трепетно входившие в город, где крестили Русь, порой попадали под дурное влияние "прогресса", двигателем которого была страсть толпы к зрелищам, а решающее значение имела толщина набитого ассигнациями портмоне.

На рубеже XIX—ХХ столетий появились в Киеве доступные для всех парк Политехнического института, Пушкинский парк и Сад Зоологического общества. Но киевляне не забывали знаменитую Кадетскую рощу, от которой сегодня, увы, почти ничего не осталось. А ведь было время, когда эта старинная роща принадлежала не только киевским митрополитам (здесь, на Шулявке, находилась их летняя резиденция), но и всему городу. Народные гуляния, проходившие в роще, с непременным разжиганием костров, плаваньем на лодках в бывшем церковном озере (березовая роща, водоем, выкопанный монахами, и обширный фруктовый сад к середине 1850-х годов оказались в ведении городских властей) собирали огромное количество горожан и гостей. До постройки на территории Кадетской рощи Владимирского кадетского корпуса сама роща служила рассадником разврата, так как ее посетителями были городские низы — отчаянно пьянствующие и лишенные всякого понятия о морали. Когда местность заселили военные, картина изменилась. На гулянья в рощу съезжались даже институтки, старшеклассницы киевских гимназий, правда, в сопровождении классных дам. Кто знает, сколько счастливых влюбленных пар обязаны этому месту своим знакомством? Кадетская роща, как и многие другие киевские парки и скверы, пала под топорами и пилами в холодные зимы периода Гражданской войны…

Аристократия любила Николаевский сквер (ныне — парк имени Шевченко), скверик у Золотых Ворот и сквер близ Присутственных мест. Все без исключения киевляне гордились уникальным Бибиковским бульваром с его четырехкилометровой тополиной аллеей, любили горожане и другие многочисленные островки зелени, казалось бы, внезапно возникшие в глубине шумных городских улиц и на задворках площадей. В деле благоустройства киевляне не были сторонними наблюдателями. Они активно высаживали деревья и кустарники сами, при необходимости бесплатно получая саженцы в том же Университетском саду. В системе Городской управы существовала должность городского садовника. В его подчинении находились специалисты, готовые в любую минуту выехать на консультацию к людям, желавшим благоустроить свои усадьбы и прилегающие к ним территории, посадив сады или разбив небольшие скверы. Такие же специалисты имелись и в штатах нескольких садоводств, в том числе в знаменитом Садоводстве Кристера, имевшем центральную контору на Крещатике, а главное — великолепное садоводческое хозяйство на Приорке. Там и сейчас большое оранжерейно-тепличное хозяйство. Садовые заведения (уже один их перечень внушает уважение) имели предприниматели Бенедикс, Бессер, Крюгер, Струс, Прибыльский, Христиани. Был в городе даже Помологический сад господина Михальского.

Несколько слов о Николаевском сквере — пожалуй, самом благоустроенном и "правильном" городском парке. Правда, он одновременно и самый маленький из всех, существующих ныне. Если верить профессору Одесского университета Ивану Линниченко, Университетский сквер возник благодаря императору Бразилии Дону Педро. Посетив университет, он удивился, что перед главным корпусом учебного заведения находится такой безобразный пустырь, на котором пасутся коровы и валяются в лужах свиньи. Высокий гость посоветовал Киевскому, Подольскому и Волынскому генерал-губернатору Александру Безаку не пожалеть средств на обустройство местности. Садовод Карл Христиани решительно взялся за дело. На не очень большой площади (всего 5,4 гектара) он сумел создать удивительный парковый комплекс, составляющий единое целое и с Красным корпусом университета, и с Ботаническим садом. Весь парк был разумно поделен на две части двумя перпендикулярными осевыми аллеями и дополнительными диагональными, к которым добавлена обходная дорога по всему периметру. Аллеи сливаются в центральной части, создавая превосходное место для устройства какого-нибудь монументального произведения. С 1896 года здесь стоял памятник императору Николаю Первому, по воле которого был создан Киевский университет. Сброшенный на заре советской власти царь был переплавлен. Постамент существовал до середины 1930-х годов, а затем, в 1939 году, место самодержца занял Кобзарь.

Общая площадь окультуренных городских парков и скверов составила к 1917 году около 120 гектаров, что было, несомненно, самым большим показателем во всей Российской империи.

Киев, "обогатившийся" в 1880-е годы десятками заводов и фабрик, постепенно утрачивал свое звание "города-курорта". Здесь становилось жить все труднее, единственным спасением для киевлян, страдавших от пыли, запаха навоза да в придачу к ним отходов горения керосина, газа и нефти — издержек цивилизации, — оставались скверы, парки да нечастые выезды в предместья на свидание с дикой природой. Появление каждого нового островка зелени вызывало у горожан ни с чем не сравнимую радость. Так было.

Послеоктябрьское развитие города привело к значительному увеличению его территории. Так, в черту пролетарского Киева вошли многочисленные предместья и лесные массивы… В самом городе на бывших пустырях разбили новые парки и скверы. Правда, многие из них уже трудно было назвать памятниками садово-паркового искусства. Тем не менее увеличение количества зеленых насаждений благотворно влияло на здоровье киевлян и гостей.

Первая волна широкомасштабного наступления на зеленые сокровища города началась в Гражданскую войну, когда для спасения от холода киевляне валили деревья в большом количестве. Пострадали деревья и при переезде столицы из Харькова в Киев, ведь для строительства массивных зданий административного и общественного назначения требовалось уничтожение сотен и даже тысяч зеленых насаждений. После освобождения Киева в 1943 году одним из первых заданий восстановления города стало "наполнение его в достаточном количестве зеленью с созданием новых рекреационных зеленых зон". Результатом этой титанической работы и стало то, что в 1977 году в Киеве, согласно статистике, насчитывалось 66 парков, 134 сквера, 32 бульвара. Гостей "города-сада" впечатляло, что на каждого киевлянина, учитывая общую площадь внутригородских и загородных зеленых зон, приходилось почти 1000 квадратных метров зелени! Было где отдохнуть. Киев по праву считался одним из самых зеленых городов планеты, "климатической станцией общегосударственного масштаба".

Новое разрушение зеленой зоны города началось с обретением Украиной независимости. В связи с притоком инвестиций земля в центральной части города стала цениться на вес золота. В жертву новостройкам ныне приносят десятки и сотни деревьев, многие из которых были высажены нашими далекими предками и, помимо всего прочего, сохраняли память о них. Желание властей "вылизать" город, сделать его "справжнім європейським" привело и к безжалостному уничтожению тех почтенных деревьев, которые "не вписывались" в новое архитектурно-планировочное решение. Так оказался на грани уничтожения сквер у Присутственных мест, как бы ни оценивали его художественные достоинства. Жертвой нового Генерального плана Киева может стать бульвар Шевченко (мешает скорректировать автомобильное движение), парк имени Пушкина, парк у Политехнического института и в районе Борщаговской улицы с вековечными дубами и липами. Я уже не говорю об отдельно растущих деревьях, сохранившихся в старых городских кварталах. Противостоять этому могут лишь объединенные усилия киевлян, которым дорог дух истинного Киева, но сделать это непросто: власть чувствует себя безнаказанной, да и патриотов остались мало. К тому же "отцы города" игнорируют мнение коренных киевлян, ведь еще со времен Древнего Рима властители лучше всех усвоили, что "деньги не пахнут".

Источник Информации: “Property Times”