Весна 2006 года выдалась для российской экономики жаркой во всех отношениях. В центре внимания экспертного сообщества вновь оказались перипетии вступления в ВТО и ситуация вокруг валютного курса, не говоря уже о непрекращающихся дискуссиях вокруг Стабилизационного фонда. С просьбой прокомментировать происходящее мы обратились к известному экономисту, Президенту - Председателю Правления Внешторгбанка Розничные услуги Михаилу Задорнову.

"Yтро" : Существуют различные точки зрения относительно вступления России в ВТО. По Вашему мнению, насколько России необходим сейчас этот шаг? И каковы должны быть его условия?
Михаил Задорнов: Если говорить о моем личном мнении, то оно не менялось в течение последних десяти лет: я абсолютно уверен в необходимости вступления России в ВТО по нескольким рациональным причинам. Во-первых, не вступая в ВТО, мы находимся за пределами каждого раунда переговоров по условиям всемирной торговли, как товарами, так и услугами. Соответственно, мы не можем обозначить свою позицию. Между тем, наша доля в мировой торговле сейчас растет. Если посчитать долю ВВП России в мировой экономике по паритету покупательной способности, мы находимся где-то на десятом-одиннадцатом месте. Это достаточно весомый показатель для того, чтобы ВТО считалась с мнением нашей страны. Но за пределами организации мы просто получаем эти правила постфактум и никак не можем повлиять на них, найти союзников, провести переговоры. Одновременно, вместе с уже вмененными нам правилами ы, российские предприятия получают и санкции, которые к нам, как к стране, не являющейся ом ВТО, применяют торговые партнеры. И от этого мы несем прямые потери.

Вторая, не менее важная причина: вступление в ВТО – это вектор развития не только российской экономики, но и страны в целом. Мы либо интегрируемся в мировую экономику, либо выбираем защиту от внешнего мира, к чему у нас есть и историческое пристрастие, и масса сторонников сегодня. Я же считаю, что только интеграция в мировую экономику способна повысить благосостояние и дать импульс развитию страны. А ВТО – одна из тех организаций, которые объединяют государства и устанавливают правила ы в мировой экономике.

И третье: наверное, не просто так остальные 165 стран, несмотря на разные политические и экономические устройства, состоят в организации. Им это дает ряд преимуществ. Что же касается условий вступления - это всегда переговорная позиция. Ясно, что наши переговорщики должны учитывать структуру экономики, определенные планы развития тех или иных секторов. Это также искусство политического руководства страны, потому что именно оно должно выработать те условия, которые будут выгодны для России. Китай, в частности, на протяжении 5-7 лет все свои политические ресурсы, в том числе конфликт с Тайванем и торговые отношения с США, использовал с единственной целью – вступить в ВТО на более выгодных для себя условиях.

"Y" : Сейчас главной " соперницей" России на пути к ВТО считают Украину, которая тоже туда стремится и, по мнению некоторых аналитиков, имеет все шансы быть принятой первой. На ваш взгляд, какова вероятность того, что это случится, и насколько это усложнит процесс вступления в ВТО нашей страны?
М.З.: Мне кажется, мы очень часто преувеличиваем значения некоторых шагов. Ни Грузия с Молдовой, которые уже подписали соответствующие соглашения, ни Украина принципиально не смогут изменить условий вступления России в ВТО. И кто раньше вступит, мне кажется, тоже не имеет принципиального значения, потому что это произойдет на очень близком отрезке времени.

"Y": Но вопрос в том, будет ли Украина диктовать свои условия России, если вступит первой.
М.З.: С Украиной, по большому счету, тему ВТО нужно было обсудить и запротоколировать, договариваясь о ценах на газ и о других совместных проектах. Сделано это или нет - не знаю. В любом случае, если возникнут какие-то проблемные вопросы в торговых отношениях с Украиной, всегда можно найти ответные доводы и компромиссы, лишь бы было желание. То есть, это все, конечно, осложнит переговоры, но не станет принципиальной помехой на пути России в ВТО.

"Y": Существует прогноз, согласно которому в ближайшее время ЦБ РФ перестанет поддерживать доллар, что приведет к значительному обвалу его курса. Что могло стать причиной появления такой информации, насколько это вообще возможно? Стоит ли ожидать каких-то кардинальных изменений в кредитно-денежной политике?
М.З.: Такие слухи возникают все время, и все время не оправдываются. Ясно, что их постоянно подпитывает реальное укрепление рубля (на 8-10% ежегодно). И это вызывает у людей вполне понятную реакцию – перевод сбережений в национальную валюту. Сейчас доля валютных вкладов уже меньше 28%. Доллар также постепенно вымывается и из оборота, особенно в провинции. Но ЦБ просто не может перестать его поддерживать по очевидной причине: если он самоустранится, произойдет резкое укрепление рубля для выравнивания торгового и платежного балансов страны, что вызовет определенный шок в экономике. Ни Центробанк, ни правительство на это пойти не могут, потому что последствия для многих отраслей будут негативными. Поэтому пока я не вижу сигналов к тому, что что-то изменится. Единственное, чего можно ожидать во второйине года – дополнительного укрепления рубля, если Центробанк увидит, что базовая инфляция нарастает. Но это будет измеряться двумя-тремя процентами реального укрепления рубля. Какие-то более существенные изменения в политике обменного курса возможны только с изменением макроэкономических условий.

" Y" : Например, если значительно упадут цены на нефть?
М.З.: Да, если упадут цены на нефть, то пропорции естественным образом откорректируются.

"Y" : Сейчас все чаще говорят о необходимости быстрейшего достижения внешней конвертируемости рубля. Так ли это нам сегодня необходимо?
М.З.: Когда говорят о быстрейшем достижении внешней конвертируемости рубля и ее необходимости, иногда происходит ица даже в заявлениях ответственных лиц: говорят о внешней конвертируемости рубля и говорят о полной конвертируемости рубля. Между тем, это разные вещи.

Что касается внешней конвертируемости рубля, то согласно определению МВФ, да и экономической теории, существует конвертируемость валюты по текущим операциям и по капитальным операциям. То есть, есть обычные платежи за товары и услуги – экспорт, импорт, туризм. Это текущие операции. И есть движение капитала: инвестиции, приобретение ценных бумаг, долей в предприятии. Так вот, по текущим операциям в России все ограничения были сняты еще в конце 90-х годов. А по капитальным операциям ограничения пока остались в виде резервирования по ряду операций, в виде спецсчетов, то есть вы не можете сделать операцию иначе, чем через определенный счет, который для этого вида операций установлен и контролируется ЦБ. Кроме того, наше законодательство требует обязательного возврата валютной выручки экспортеров. Но мы постепенно двигаемся к отказу от ограничений и в секторе капитальных операций. В 2007 году, согласно закону, отменяются два из этих трех ограничений: резервирование и спецсчета. Хотя какие-то элементы анализа все равно потребуются, и ЦБ через коммерческие банки будет видеть эти операции. Останется же с первого января 2007 года только требование о возврате валютной выручки. И, по-моему, это абсолютно правильный подход с точки зрения интересов страны и устойчивости ее платежного баланса и валюты.

Что же касается так называемой полной конвертируемости рубля, это ситуация, когда рубль, как и другие сильные валюты, например, евро, становится востребованным за пределами страны, как предприятиями, так и людьми. Иными словами, вы приезжаете за границу и можете расплатиться рублями, а не долларами. Или можете свободно обменять их в обычном банке, обменном пункте вне России. Но здесь не стоит строить иллюзий – это не произойдет в ближайшее время. Конечно, де-факто такая возможность уже существует в Турции, в некоторых государствах центральной Азии, которые тесно связаны с Россией, но пока этого нет в Восточной Европе, за исключением приграничных территорий, и в других странах. Задача превращения рубля в валюту, которая имеет широкое хождение, как в наличной, так и безналичной форме, за пределами РФ - это самостоятельная задача, которую нужно решать, но это невозможно сделать директивными методами. Устойчивость денежной единицы и успех экономической политики страны – только это обеспечит полную конвертируемость рубля, в моем понимании. Но для этого нам потребуется еще как минимум 6-7 лет устойчивого экономического роста и уверенности в рубле как в валюте.

"Y" : В последнее время достаточно четко прослеживается увеличение доли государства в экономике. Чем, на Ваш взгляд, это вызвано и к чему приведет?
М.З.: Да, такая тенденция, действительно, есть, и связана она с политическим реверсом. Если в начале 90-х годов считалось, что частная собственность лучше, чем государственная, и политика руководства страны шла в этом направлении, то нынешний политический цикл фактически проходит под лозунгом государственного капитализма. За этим политическим изменением, безусловно, стоят очень серьезные изменения настроений в обществе, которое, прямо скажем, было разочаровано итогами приватизации и самого экономического развития страны в 90-х годах, не увидев более или менее равномерного и " справедливого" в понимании большинства распределения доходов и собственности. Так что это движение маятника в другую сторону не стоит сводить к политике нескольких лиц.

Вторая причина – у государства появились деньги. Если раньше бюджет был дефицитен, денег у государства не было, то теперь бюджет наполняется, налоговая нагрузка на определенные отрасли, прежде всего сырьевые, увеличивается, происходит экспансия государства через государственные компании в тех или иных секторах экономики. То есть, появилось помимо политического, еще и финансовое основание.

Если рассматривать ситуацию объективно, мы знаем примеры сопоставления экономической эффективности частных и государственных предприятий как в пользу одних, так и в пользу других. Но практика мирового развития все-таки говорит о том, что частный сектор более эффективен. Правда, только в том случае, когда государство устанавливает равные правила ы для всех, а не находится под влиянием крупных частных компаний. Думаю, что со временем маятник качнется в другую сторону, и вновь произойдет увеличение доли частного капитала в экономике России.

"Y" : Еще один актуальный вопрос российской экономики – Стабфонд. Чем больше денег в нем оказывается, тем больше копий ломается вокруг того, что делать со всем этим богатством. Одни эксперты утверждают, что фонд трогать нельзя, другие - что деньги можно и нужно использовать, причем, мнения разнятся от исключительно инфраструктурных проектов до непосредственного финансирования социальных расходов. Что об этом думаете Вы?
М.З.: Дискуссии о Стабфонде, к сожалению, подменили собой дискуссию об экономической политике. Стабфонд является не более чем инструментом для бюджетной политики и той самой денежно-кредитной политики, о которой мы говорили выше. А когда всю экономическую политику сводят к одному: потратим мы или не потратим деньги Стабфонда, и куда мы их потратим – это говорит о кризисе жанра, о том, что реальная дискуссия об экономической политике в целом, о ее перспективах, успехах и неудачах подменяется спором об инструментах. А без изменения экономической политики любое ослабление финансовой политики ведет к увеличению инфляции. Это не только теория, но и практика, с которой мы сталкивались, например, в начале текущего года. Но, с другой стороны, все время держать всю эту денежную массу за пределами экономики, не понимая стратегической перспективы, невозможно. Минфин не справится с этим давлением (давлением политическим, давлением лоббистов): оно постепенно, но неизбежно будет откусывать куски Стабфонда. Поэтому мой ответ: правительство и страна нуждается в новой экономической политике, в которую Стабфонд должен быть грамотно встроен.

"Y" : Что Вы можете сказать о нынешнем состоянии банковской системы в России, сколь сильно она изменилась после "банковского кризиса" позапрошлого года?
М.З.: Между банковской системой 2004 года и сегодняшней - огромная разница. Этому, в первую очередь, способствовал процесс отбора банков в систему страхования вкладов, в результате которого заметно усилился банковский надзор, произошла концентрация в банковском секторе, несколько увеличилась капитализация. Стали понятны собственники многих банков, увеличилась доля иностранного капитала. В целом же, это один из быстрорастущих секторов российской экономики. Ежегодный рост – 30-40%, начиная с 2003 года. Это сектор, в котором происходят существенные структурные изменения. Сказать о том, что все системные проблемы решены, невозможно. Есть проблемы и недостаточной капитализации, неустойчивости к возможному кризису системы. Есть масса других проблем. Но то, что наряду с ростом, банковская система каждый год становится внутренне более здоровой, очевидно.

"Y" : Можно ли считать, что она также стала более устойчива и конкурентоспособна?
М.З.: Да, сейчас она более устойчива и более конкурентоспособна чем, скажем, два года назад, в том числе, и по сравнению с иностранными банками, хотя у них несравнимо больше база. Так что развитие идет активно и количественно, и качественно. Однако для усиления конкурентоспособности российских банков ЦБ, на мой взгляд, должен предпринять ряд системных мер, снижающих издержки развития бизнеса.

"Y": О чем может говорить наблюдаемый сегодня бум потребительского кредитования?
М.З.: Меняются поведенческие стереотипы населения. Но, говоря о " буме", нельзя забывать, что он стартовал с очень низкой позиции. До сих пор все потребительские кредиты, включая автокредитование, составляют всего 5-6% российского ВВП, в то время как в Восточной Европе их доля занимает от 15 до 20%, я уж не говорю про США. Так что, потенциал есть, безусловно. Конечно, на этом рынке будут возникать свои проблемы, но это абсолютно естественно. Чем могло бы помочь государство в данной ситуации? Обеспечить решение двух вопросов: во-первых, требование от банков обязательного раскрытия реальной информации о кредитных ставках и условиях кредитов, поскольку сейчас не существует четких правил на этот счет. Это помогло бы людям не оказаться обманутыми. И второе – необходим механизм проверки заемщиков не только через кредитное бюро, но и через некие государственные единые базы данных, например, по утраченным паспортам, лицам, осужденным за мошенничество и т.д. Эти две вещи помогли бы сильно оздоровить ситуацию и предотвратить неизбежные мини-кризисы на рынке потребительского кредитования.

"Y" : А глобальный кризис возможен? Ведь уровень жизни у россиян совершенно другой, чем в западных странах, а кредитов стали брать достаточно много.
М.З.: Кризис возможен только в случае резкого ухудшения макроэкономической ситуации. Если мы перейдем от ситуации, когда доходы людей в среднем растут на 9-10% в год, допустим, к ситуации падения цен на нефть, ограничения бюджетных расходов и снижения темпов роста доходов до нуля с одновременной частичной девальвацией рубля - такой серьезный макроэкономический шок способен создать некоторые проблемы. Но я не думаю, что возможен глобальный кризис.

Инф. utro