Кризис еврозоны уже превратил Европейский Союз из добровольного объединения равноправных государств в отношения между должниками и кредиторами, из которых не так просто выйти. Кредиторы могут потерять большие суммы, если страны-участницы выйдут из валютного союза, тогда как дебиторы подвергаются влиянию политики, которая углубляет их экономический спад, усугубляет долговое бремя и укрепляет их подчиненное положение.

В результате в настоящее время кризис угрожает разрушить сам Европейский Союз. И это станет трагедией исторического масштаба, которую можно избежать только под руководством Германии, считает Дж.Сорос в своей публикации для Project Syndicate

Невозможно правильно понять причины кризиса, не признав фатального недостатка евро: после создания независимого центрального банка страны-участницы оказались держателями задолженности в валюте, которую они не контролируют. Поначалу и власти, и участники рынка относились ко всем государственным облигациям так, как если бы они были безрисковыми, создавая тем самым ложные стимулы для банков по накоплению слабых ценных бумаг. Когда греческий кризис грозил обернуться дефолтом, финансовые рынки отреагировали с удвоенной силой, отнеся все страны еврозоны с большим уровнем задолженности к статусу стран третьего мира, чрезмерно пролонгированных в иностранной валюте. Впоследствии страны еврозоны с высоким уровнем задолженности стали рассматриваться, как если бы только они сами были виноваты в своих неудачах, и структурный недостаток евро остался неисправленным.

Как только это стало понятно, решение практически пришло само собой. Его можно выразить одним словом: еврооблигации.

Если бы странам, которые придерживаются нового фискального пакта ЕС, была дана возможность конвертировать все их государственные задолженности в еврооблигации, положительный эффект был бы поистине поразительным. Опасность дефолта исчезла бы вместе с надбавками за риск. Банковские балансы бы мгновенно улучшились, как и бюджеты стран с высокой степенью задолженности.

Италия, например, смогла бы сохранить до 4% ВВП; она бы достигла профицита бюджета; а фискальное стимулирование заменило бы политику жесткой экономии. В итоге ее экономика бы выросла, а уровень задолженности упал. Большинство, казалось бы, неразрешимых проблем просто испарились бы. Это стало бы пробуждением от ночного кошмара.

Согласно Фискальному пакту, странам-участницам будет позволено выпускать новые еврооблигации только для замены тех, которые подлежат погашению; через пять лет непогашенные задолженности постепенно сократились бы до уровня 60% от ВВП. Если бы страна набирала дополнительные долги, она могла бы занимать средства только от своего имени. Следует признать, что Фискальный пакт требует некоторой модификации, санкции за невыполнение его условий следует сделать автоматизированными, быстрыми, не слишком жесткими и заслуживающими доверия. Ужесточение Фискального пакта практически исключило бы риск дефолта.

Таким образом, еврооблигации не испортили бы кредитный рейтинг Германии. Напротив, они были бы сопоставимы с облигациями Соединенных Штатов, Великобритании и Японии.

Конечно, еврооблигации – это не панацея. Ускорение, которое придадут еврооблигации, может оказаться недостаточным для восстановления экономики; могут потребоваться дополнительные фискальные и/или денежные стимулы. Но наличие такой проблемы можно считать роскошью. Еврооблигации не смогут устранить различия в конкурентоспособности, что вызывает большее беспокойство. Отдельным странам по-прежнему будет необходимо проведение структурных реформ. ЕС также нужен банковский союз для обеспечения доступности кредитования для всех стран на равных условиях. (Спасение Кипра сделало эту потребность еще более острой, создав еще более неравномерные условия). Но согласие Германии на еврооблигации изменит ситуацию и облегчит проведение необходимых реформ.

К сожалению, Германия по-прежнему выступает категорически против еврооблигаций. Поскольку канцлер Германии Ангела Меркель наложила вето на это предложение, оно не подлежало дальнейшему рассмотрению. Немецкая общественность не признает, что принятие еврооблигаций было бы гораздо менее рискованным и дорогостоящим, чем продолжение слабых попыток сохранить евро.

Германия имеет право отказаться от еврооблигаций. Но она не имеет права помешать странам с крупными задолженностями объединиться и выпустить их совместными усилиями, чтобы решить свои проблемы. Если Германия выступает против еврооблигаций, ей стоит задуматься о выходе из еврозоны. К большому удивлению, еврооблигации, выпущенные еврозоной без Германии, все равно будут сопоставимы с облигациями США, Великобритании и Японии.

Причина проста. Поскольку все аккумулированные долги деноминированы в евро, вся разница в том, какая страна покинет еврозону. Если уйдет Германия, евро обесценится. Страны-должники восстановят свою конкурентоспособность. Их задолженности сократятся в реальном выражении, и, если они выпустят еврооблигации, угроза дефолта исчезнет. Уровень их задолженности внезапно станет допустимым.

В то же время большая часть бремени корректировки ляжет на страны, которые вышли из еврозоны. Их экспорт станет менее конкурентоспособным, и они столкнутся с жесткой конкуренцией со стороны оставшихся в еврозоне стран на их внутренних рынках. Они также понесут убытки по своим требованиям и инвестициям, деноминированным в евро.

Напротив, если Италия выйдет из еврозоны, ее долг, деноминированный в евро, станет неприемлемым и будет подлежать реструктуризации, что ввергнет мировую финансовую систему в хаос. Поэтому, если кто и должен уйти, так это Германия, а не Италия.

Существуют веские аргументы для того, чтобы Германия приняла решение либо выпустить еврооблигации, либо выйти из еврозоны, но какой из двух вариантов будет лучшим для страны не так очевидно. Только электорат Германии вправе принять решение.

Если бы референдум проводился в Германии сегодня, сторонники выхода из еврозоны с легкостью бы победили. Но более тщательное рассмотрение изменило бы мнение людей. Они бы выяснили, что стоимость согласия на еврооблигации для Германии была сильно преувеличена, а затраты на выход из еврозоны недооценены.

Беда в том, что Германия не была поставлена перед выбором. Она и дальше может делать только самое необходимое, чтобы сохранить евро. Это, безусловно, предпочтительный выбор Меркель, по крайней мере до следующих выборов.

Европа оказалась бы в бесконечно лучшем положении, если бы Германия сделала окончательный выбор между еврооблигациями и выходом из еврозоны, независимо от результата; более того, Германия бы тоже оказалась в лучшем положении. Ситуация ухудшается и, в долгосрочной перспективе, может стать недопустимой. Беспорядочный распад вследствие взаимных обвинений и неурегулированных претензий оставит Европу в гораздо более тяжелом положении, чем когда она решилась на смелый эксперимент и пошла на объединение. Конечно, это не в интересах Германии.

Источник: euroreporter.info

Инф. newsland.com