Андрей Галущак говорит, что из-за «специфики газового бизнеса» в Украине «Укргаз-Энерго» вынужденно занимает двоякое положение.
 
– Глава АМКУ Алексей Костусев на пресс-конференции заявил, что 9 ноября в адрес УГЭ был отправлен запрос по поводу предоставления документов для проведения расследования о монополизме на рынке газа. УГЭ получили этот запрос?
– Официальный запрос АМКУ поступил в наш адрес 14 ноября 2006 года. Что касается расследования монопольного положения на рынке поставок газа... Учитывая резонанс этой темы в обществе и инсинуации на этот счет некоторых СМИ, мы сами заинтересованы в проведении объективного и публичного расследования на предмет соблюдения как нашей компанией, так и другими участниками газового рынка действующего законодательства, в том числе антимонопольного. Информация, которую мы предоставим АМКУ, будет объективной и максимально полной.

– Костусев заявил, что УГЭ затягивает расследование…
– Это не так. В запросе АМКУ требуется подача информации по многим показателям. Мы должны предоставить данные по всем клиентам и объемам поставок газа за весь период деятельности «Укр-газ-Энерго». Учитывая, что для предоставления ответа на запрос АМК нам необходимо подготовить информацию не одной сотни договоров, мы физически не можем сразу передать в комитет все данные. По закону у нас есть месяц для того, чтобы выполнить требования АМК. Но мы не будем формально подходить к этому вопросу. Передача информации для АМКУ — вопрос считанных дней.

– А какие аргументы в пользу того, что ваша компания не является монополистом? Ранее говорилось, что вашей компании в ПХГ принадлежит менее 30% газа, поэтому ни о каком монопольном положении речь не идет…
– Могу полностью подтвердить сказанное вами.

– Но речь идет о монопольном положении вашей компании в части поставки газа промышленным потребителям. Годовое потребление газа в Украине составляет около 77-78 млрд. кубов, а ваша компания в 2007 году поставит не менее 55 млрд. кубов. Это ли не монополизм?
– «Укргаз-Энерго» является одной из 400 компаний, которые поставляют промышленности газ. Таким образом, мы не ограничиваем своим присутствием рынок. А рынок считается монопольным, когда на нем нет конкурентов. Тогда конечные потребители вынуждены идти только к одному поставщику и у них нет возможности обратиться к другому. Далее, у любого из 400 трейдеров есть возможности получать газ как на внутреннем рынке, так и на внешнем. И здесь наше предприятие не может установить каких-либо ограничений.

Из-за специфики газового бизнеса в Украине «Укргаз-Энерго» вынужденно занимает двоякое положение. Значительную часть газа мы продаем для нужд коммунальной теплоэнергетики, бюджетной сферы, ГТС. В этом году это составит более 10 млрд. куб. м газа, которые мы передаем «Нафтогазу Украины» по себестоимости.

В отличие от нас, другие субъек-ты газового рынка, которых закон прямо обязывает продавать газ «Нафтогазу», сегодня прикрываются судебными решениями и этого не делают. Я имею в виду целый ряд предприятий, которые добывают газ по совместной деятельности. Мнение, что сегодня весь газ собственной добычи идет только на обеспечение населения и на коммунальные нужды, является иллюзией.

Сегодня для обеспечения промышленных потребителей мы используем объемы, переданные до начала отопительного сезона в ПХГ. Поэтому, говоря о монополизме, мы должны анализировать ситуацию с запасами в газовых хранилищах. Общий объем газа в ПХГ составляет 25 млрд. куб м. ЗАО «Укргаз-Энерго» из этих объе-мов принадлежит только 7,6 млрд. куб. м. При этом 3,8 млрд. куб. м контролируют торговые компании, непосредственно связанные с одной крупной ФПГ. О чьем монополизме идет речь?

– Этот газ куплен у «Укранефты»?
– Да, причем по цене как минимум на $20 ниже той, по которой мы покупаем газ на границе Украины. Возьмем для примера предприятия, которые обвиняют нас в том, что мы прекратили поставлять им газ. Где они брали газ до этого времени? В марте-апреле этого года, когда мы стали единственным импортером газа и формировали клиентскую базу, именно эти 14 предприятий отказались заключать с нами договора. Например, договор с ОАО «Днепроазот» был заключен только в середине мая. Это говорит о том, что всю весну предприятие покупало газ у другого поставщика, который, наверное, сделал предложение, от которого трудно отказаться.

Причина, по которой эти предприятия все-таки заключили с нами договора, в том, что трейдеры, поставлявшие им газ, как раз в середине мая отказали в отборе собственных ресурсов из подземных хранилищ. Ни о судах, ни об угрозе аварий и забастовок тогда, посреди месяца поставки, никто из этих предприятий не говорил и к помощи государства не взывал. Сегодня, когда отопительный сезон уже стартовал, проблем с отбором газа из ПХГ не существует и предприятия снова могут получать газ от близких трейдеров.

– Руководство предприятий, которым УГЭ не поставляет газ, говорит, что в мае 2006 года были заключены договора с вашей компанией на поставку газа. Раньше ежемесячные допсоглашения приходили от вашей компании, и это понятно — вы в этом заинтересованы как продавец. В ноябре этого не произошло, УГЭ отказало им в поставках газа и они вынуждены были обратиться в суд. В этой связи у меня вопрос: договора с этими компаниями есть?
– Согласно законодательству, договор — это документ, который является правовым основанием для поставки газа, и которым определены все существенные условия, в том числе, объемы и сроки поставки, цена товара. Так вот именно такого документа по состоянию и на первое ноября, и на сегодня нет. Тем компаниям, с кем у нас нет договоров, мы газ не поставляем.

– А чей газ сейчас потребляют эти предприятия?
– Мне тяжело сказать чей газ, поскольку мы не являемся оператором газотранспортной системы, но мы знаем очень четко, что сегодня ни одного метра кубического газа, принадлежащего ЗАО «Укргаз-Энерго», эти предприятия не потребляют. Нам точно известно о том, что эти промпредприятия работают, они не ограничены в потреблении газа. Мы уверены, поскольку эти компании до работы с «Укргаз-Энерго» покупали газ у других трейдеров, таких как ООО «Индеко» и Компании «Энергоальянс», то и сейчас они продолжают эту практику. Это, кстати, подтверждено официальной информацией ДК «Укртрансгаз».

– Суть судебных разбирательств, насколько я понял, это доказать, что газ, который сейчас потребляют эти предприятия, не «приватовских» трейдеров, а ваш?
– Ситуация несколько иная. Они сегодня хотят поставить вопрос о понуждении нас к выполнению обязательств относительно предоставления дополнительных соглашений и т.д. Все отношения, которые могут быть урегулированы решением суда, будут касаться только будущих периодов. То есть, нельзя решением суда, принятым в декабре, урегулировать проблемы, которые были в ноябре. Все равно нужно будет решать вопросы с тем поставщиком, чей газ они потребили. И ему оплачивать.
 
Андрей ЗАИКА

Инф. delo