Михаил Крутихин, партнер консалтинговой компании RusEnergy, поделился своим видением причин падения цен на нефть, а также рассказал о том, чего можно ожидать от решения ОПЕК и почему одни страны выступают за снижение добычи нефти, а другие наоборот.

В падении цен на нефть нет ничего экстраординарного — произошло банальное разбалансирование спроса и предложения по ряду причин. Во-первых, сильно выросло предложение, так как американцы стали выбрасывать все больше и больше нефти на свой домашний рынок и теперь не нуждаются в дополнительных объемах ресурса, в том числе и из стран Персидского залива. К тому же США все больше и больше добывают нефти в результате сланцевой революции, технологии с каждым днем становятся все дешевле, добывать становится легче.

Кроме того, возобновилась добыча нефти в Ливии, также влияние оказывает и ожидание того, что с Ирана снимут санкции. Иран (после снятия санкций — Ред.) может довольно быстро восстановить свои позиции на рынке. Предложений сейчас много, а вот спрос резко упал. Китай перестал покупать излишки нефти, которыми заполнял свои стратегические хранилища и резервы, так как уже все наполнил. Также в Поднебесной сокращаются темпы роста экономики, а, соответственно, стране понадобится намного меньше энергоносителей, чем ожидалось. В Европе же наблюдается стагнация и некоторая экономическая рецессия, что привело к тому, что один из главных потребителей нефти тоже не увеличивает потребление.

Эти причины привели к разбалансированию предложения и спроса на рынке. Цена на нефть начала снижаться, и когда достигла своего логического дна, то сработала нервная реакция игроков, и поэтому цены упали аж до $77 за баррель, после чего началось медленное восстановление. Сейчас мы наблюдаем медленное восстановление рынка после нервного припадка.

Баланс на рынке будет восстановлен путем работы обычных рыночных механизмов. "Невидимая рука рынка", описанная еще Адамом Смитом, по-прежнему выправляет положение. Когда закрываются какие-то дорогие проекты, начинается дефицит нефти на рынке и цены подскакивают, поэтому проекты снова открываются и так далее. Волатильный коридор будет всегда.

Но подобная ситуация на рынке выгодна в первую очередь потребителям нефти. Когда президент России говорит, что при $80 за баррель наступит коллапс мировой экономики, то он забывает о том, что кроме экспортеров есть еще и потребители нефти, которым нынешнее положение дел чрезвычайно выгодно. Например, сейчас большинство компаний переводят свои операции в Америку, так как там достаточно дешевые энергоносители, соответственно и вести бизнес выгодней.

В ОПЕК же мнения разделились. К сокращению добычи нефти и росту цен на ресурс призывают Иран и Венесуэла. Ирану, чтобы выполнить свои социальные программы и хоть как-то попытаться сократить дефицит государственного бюджета требуется стоимость, по некоторым подсчетам, около $130 за баррель, а Венесуэле — по разным оценкам — от $150 до $160 за баррель. Поэтому сокращение цен на нефть для этих двух стран грозит очень серьезными социально-экономическими последствиями, и они пытаются хотя бы при помощи такого инструмента, как заседание ОПЕК, добиться удержания цен на более-менее приемлемом уровне. В тоже время Саудовская Аравия не рассматривает сокращение добычи потому, что это довольно гибкая страна по изменению объемов добычи нефти в любую из сторон — у нее есть потенциал довольно быстрого наращивания добычи, как и оперативного снижения. У королевства накоплены значительные финансовые запасы и страну может удовлетворить цена в $90-95. При этой цене Саудовская Аравия сможет выполнять свои социальные обязательства как минимум в течение полугода и от этого не пострадает бюджет.

Есть еще один немаловажный нюанс. Саудовская Аравия опасается потерять рынок в связи со сложившейся ситуацией с ценами и поэтому готова пойти на некоторое увеличение добычи, чтобы сохранить свои рыночные ниши.

В тоже время возлагать особых надежд на то, что после того как ОПЕК примет решение, что-то изменится, не приходится. Во-первых, потому что эта организация никогда не отличалась сильной дисциплиной. Когда вводили ограничения на максимум добычи — еще до того как против Ирана ввели санкции — первыми нарушителями этого решения были Иран и Венесуэла. Сейчас ожидать, что все будут соблюдать дисциплину, не приходится, если какая-то страна добровольно сократит выброс своей нефти на рынки, то эту нишу немедленно займут другие поставщики и в ОПЕК, и за пределами ОПЕК.

Мне кажется, что сейчас кроме падения цены на нефть, можно выделить еще один тренд на рынке — это "отвязка" цены на газ к нефтепродуктам. Раньше была традиция — привязывать к нефтяным ценам стоимость газа, но мне кажется, с таким колебанием цены на "черное золото" уход от такой системы ускорится, а также будут пересмотрены ценовые формулы в долгосрочных контрактах. Сейчас все больше подписывают контрактов, где цена газа определяется на основе индексов на газ на газораспределительных площадках Европы и Америки (спотовый рынок — Ред.).

Например, в Северной Европе уже 80% контрактов привязываются к газу, а не к нефтепродуктам, также поступают и японцы — они разрабатывают долгосрочные контракты, привязывая их к цене американского газа. Это общемировая тенденция; эра, когда газ привязывали к нефти, уходит.

"Газпром" тоже начинает постепенно уходить от старых формул. Так, российская компания подписала новый контракт с итальянской компанией Eni с полной привязкой "газа к газу". Но подобный прецедент вряд ли будет воплощен в Украине. Украинская сторона предлагает разумную вещь — заключить новый контракт между "Нафтогазом" и "Газпромом" примерно на тех же условиях, но с привязкой газа к газу. Но я очень сомневаюсь, что российская сторона пойдет на такой шаг, "Газпром" не хочет отказываться от старого контракта, как мне кажется, по политическим причинам, хотя он (контракт — Ред.) уже не отвечает современным рыночным условиям.

Михаил Крутихин, партнер консалтинговой компании RusEnergy

Инф. delo.ua