Их увлечение – популярное в мире движение urban exploration, то есть исследование урбанистических объектов. «Пользуясь западной терминологией, мы, что называется, «инфильтруемся» – проникаем в места, куда сложно попасть. Это недостроенные, а порой действующие и даже охраняемые заводы, лаборатории», – рассказывает Иван Микуляк, создатель «Киев Индастриал».
Для многих промзона – излюбленное прогулочное место. Но Иван изучает советское достояние с профессиональной точки зрения. Он – будущий архитектор и мечтает проектировать промышленные объекты. «Знакомые лезут в цеха и на крыши заводов просто попить чайку – эдакие романтики большого города», – говорит Иван.
«Удивительное зрелище, когда на бетонной почве заводов прорастает трава. Говорят, первая природа сотворилась сама, вторую создал человек, а на заброшенных заводах образовалась третья – природа, отвоевавшая себя у человека», – вторит ему еще один член движения Евгений Синенко. Он мечтает организовать в недострое вечеринку, а в помещении заброшенного кинотеатра в районе проспекта Науки – просмотр любимых фильмов.
В базе сообщества «Киев Индастриал» – около 30 столичных недостроев: известный завод «Арсенал», частично действующий завод стекловаты на метро «Выдубичи», недостроенный завод возле метро «Лыбидская» и знаменитый Ледовый стадион. Об остальных – молчок, разглашение адресов ведет к незамедлительному закрытию столь любимых мест урбанистов. А еще провоцирует охотников за металлом.
Помимо элементарных правил безопасности (на всякий пожарный Ваня даже носит с собой аптечку – пока, благо, не пригодилась), есть в заброшенных местах предписания, следовать которым – дело чести настоящего урбаниста. Основное правило: ничего не ломать и ничего не выносить.
Попасть на закрытый объект – дело нехитрое. Главное – не ходить большой компанией. «К примеру, на Троещине есть недостроенный ожоговый центр и церквушка при нем. Судя по архитектуре, это стиль конца 80-х – начала 90-х годов, эдакий советский хай-тек. Так вот единственная преграда на пути к центру – забор, который поставили, чтобы кирпич не вывозили. А в остальном – гуляйте, снимайте», – говорит Евгений.
Нелегально взбираются урбанисты и на столичные мосты. «На удивление, в Киеве они легкодоступны для любого желающего. Единственная преграда – замки, открывающиеся… маникюрными ножницами. Впрочем, взламывать ничего не приходится – все уже сделано до нас», – рассказывает Евгений.
Но созерцанием и фотографированием ребята не ограничились – недострой на «Лыбидской» и Ледовый стадион они используют как… место для прыжков с резинкой, по примеру Rope Jumping с мостов. Привязал страховку под потолок, сел на перекладины – и сиганул вниз. Кто в ответе за безопасность? Каждый сам за себя.
«Впервые прыжки я увидел около года назад на «Лыбидской» – организацией занимались знакомые диггера. Но прыгать не решился – по их задумке, место, с которого осуществлялся прыжок, было гораздо выше, чем место, в котором привязана веревка. И при прыжке получался дикий рывок, – рассказывает Ваня. – Помню, организатор залез на балку под крышей, друзья снизу начали отсчет: раз, два, три… Он вдруг прыгнул, и в последний момент схватился кончиками пальцев за перекладину, на которой сидел. И повис под потолком!»
Аналогичное развлечение за небольшую плату было и на Ледовом.
«Однажды во время наших прыжков приехал милицейский «бобик». Сотрудники МВД постояли, съели по бутербродику да разъехались», – вспоминает Ваня. Уже следующий их визит закончился мирным разгоном – отныне запрет на прыжки под чутким контролем столичной милиции. «И пусть, – резюмирует Ваня. – Мы все-таки любоваться приходим, а прыжки дело десятое».
Еще одна разновидность urban exploration – исследования заброшенных домов. «Только официально в столице таковых – 775, причем на удивление – многие из них в самом центре города, – рассказала «24» Наталья Драч, основательница сообщества «Заброшенные». – Дома для нас – личности, их следует уважать. Я всегда говорю: у каждого дома своя история, свой характер и душа. И для большинства эта личная история закончилась». Подъезды, окна, фасады, старинная лепнина, брошенные хозяевами куклы и старые кирпичи с клеймом производителя – каждая деталь интересна любознательным киевлянам. А в особенности – дома до 1900 г., в которых еще сохранились печи. Наткнувшись случайно на милицию, исследователи говорят, что ищут потерявшегося кота или собаку. «Иной раз доводится выдумывать на ходу, будто мы будущие архитекторы и знакомимся со старой киевской архитектурой, – улыбается Наташа. – Но главное правило – бережно относиться к тому, что и так не в лучшем состоянии. А кроме того, быть крайне осторожным: на голову может упасть балка, а под ногами провалиться пол.
