Растущее крещендо препирательств и раздоров в Европе может показаться внешнему наблюдателю неизбежным результатом жесткого эндшпиля, разыгранного между Грецией и ее кредиторами.

На самом деле, европейские лидеры наконец начинают раскрывать истинную природу продолжительного долгового спора, и ответ неприятен: речь идет о власти и демократии в большей степени, чем о деньгах и экономике, — пишет в своей колонке Джозеф Стиглиц, американский экономист-неокейнсианец, лауреат Нобелевской премии по экономике "за анализ рынков с несимметричной информацией".

Конечно, экономика в основе программы "тройки" (Европейской Комиссии, Европейского Центрального Банка и Международного Валютного Фонда), навязанной Греции пять лет назад, была кошмарной и привела к 25% падению ВВП страны. Я не могу припомнить ни единой депрессии, настолько жесткой и вызвавшей такие катастрофические последствия: например, процент безработицы молодежи в Греции сейчас превышает 60%.

Поразительно, что тройка отказалась взять на себя ответственность за любую составляющую этой ситуации или признать, насколько плохими были ее прогнозы и модели. Но еще больше удивляет то, что лидеры Европы так ничему и не научились. Тройка все еще требует, чтобы Греция достигла первичного профицита бюджета (за исключением выплат процентов) в размере 3.5% ВВП к 2018 г.

Экономисты всего мира осудили этот целевой показатель как ущербный, поскольку стремление к нему неизбежно приведет к более глубокому спаду. И даже если долг Греции будет реструктурирован в мыслимых объемах, страна останется в депрессии, если местные голосующие на чрезвычайном референдуме в эти выходные согласятся с обязательством достичь цели, поставленной тройкой.

В попытке трансформировать огромный первичный дефицит в профицит, немного стран достигли того, что удалось грекам за последние пять лет. И хотя цена с точки зрения человеческих страданий оказалась крайне высокой, последние предложения правительства Греции были серьезно проработаны, чтобы удовлетворить требования ее кредиторов.

Будем честны: практически ничего из огромной суммы денег, выданной Греции в качестве кредитов, в действительности не попало в страну. Эти деньги ушли на выплаты частным кредиторам — включая немецкие и французские банки. Греция получила жалкие гроши, но заплатила высокую цену за сохранение банковской системы этих стран. МВФ и другие "официальные" кредиторы не нуждаются в деньгах, которых требуют. В рамках традиционного сценария полученные деньги скорее всего снова будут отданы Греции в качестве кредитов.

Но опять-таки, дело не в деньгах. Дело в использовании "дедлайнов", чтобы заставить Грецию подчиниться и принять неприемлемое — не только меры экономии, но другие регрессивные и ущербные меры.

Но зачем это Европе? Почему лидеры Европейского Союза сопротивляются референдуму и отказываются даже продлевать на несколько дней дедлайн следующего платежа Греции МВФ — 30 июня? Разве Европа не основана на принципах демократии?

В январе граждане Греции проголосовали за правительство, которое пообещало положить конец мерам экономии. Если бы правительство просто выполняло свои обязательства, озвученные в ходе предвыборной кампании, оно бы уже отказалось от предложения. Но оно хотело дать грекам шанс подумать над этой ситуацией, настолько критичной для будущего благосостояния их страны.

Забота о народной легитимизации несовместима с политикой еврозоны, которая никогда не было особенно демократическим проектом. Большинство правительств ее стран-членов не стремились к одобрению своего народа, когда передавали свой финансовый суверенитет ЕЦБ. Когда Швеция попробовала, шведы сказали "нет". Они поняли, что безработица вырастет, если монетарная политика страны будет решаться центральным банком, сосредоточенным исключительно на инфляции (и что недостаточно внимания будет уделяться финансовой стабильности). Экономика пострадает, поскольку экономическая модель еврозоны основывалась на взаимоотношениях власти, которые ставят в невыгодное положение работников.

И естественно, сейчас, спустя 16 лет после того как еврозона институционализировала эти отношения, мы наблюдаем противоположность демократии: многие европейские лидеры хотят видеть конец лефтистского правительства премьер-министра Алексиса Ципраса. В конце концов, крайне невыгодно, чтобы в Греции было правительство, настроенное до такой степени против политики, которая столько сделала для усиления неравенства в таком количестве развитых стран. Чтобы в Греции было правительство, настолько стремящееся к обузданию неограниченной власти богатства. Кажется, они считают, что смогут в конце концов сломить греческое правительство, запугав до того, что оно примет соглашение, противоречащее его намерениям.

Тяжело советовать грекам, как голосовать 5 июля. Ни одна из альтернатив — принятие или отказ от условий тройки — не будет простой, и обе несут огромные риски. Голосование "за" будет означать депрессию почти без конца. Возможно, истощенная страна, которая продала все свои активы, чья яркая молодежь эмигрировала, может в конце концов получить списание долга; возможно, сократившись до экономики среднего уровня доходов, Греция в конце концов сможет получить поддержку от Всемирного Банка. Все это может произойти в ближайшие десять лет или в следующее десятилетие.

И наоборот, голосование "против" как минимум откроет Греции с ее крепкими демократическими традициями возможность взять свою судьбу в собственные руки. Греки могут получить возможность формировать будущее, которое может быть не настолько процветающим, как прошлое, но дает намного больше надежд, чем чрезмерные страдания настоящего.

Я знаю, как бы проголосовал сам.

Перевод: Екатерина Федоришина

Инф. delo.ua