Марек Сивец уверен, что у нашей страны неплохие шансы на интеграцию в Европу.
 
– Украинский и Европейский парламенты начали новый этап сотрудничества. В чем он заключается?
– Действительно, мы открыли новую главу. Это произошло после того, как украинский парламент определился с участниками комитета по вопросам сотрудничества с Европейским парламентом. Украинская сторона представлена различными партиями, за исключением  коммунистов. Теперь у нас есть партнер, с которым мы можем говорить об интеграции Украины в ЕС.

– Существует ли программа сотрудничества между Украинским и Европейским парламентами?
– Сегодня был представлен широкий круг вопросов, который нам предстоит обсудить. У нас было несколько разных идей относительно того, что мы можем делать в рамках межпарламентского сотрудничества. Если говорить в общем, то мы собираемся проводить мониторинг процесса интеграции Украиной. Европейские депутаты — это не бюрократы, а дипломаты. У нас есть мандат от народа, поэтому мы можем быть намного открытей и более независимо говорить о сложных вопросах. Например, мы сегодня говорили о недавнем саммите Украина-ЕС. Мы пришли к общему мнению, что необходимо создать канал общения с украинскими людьми, чтобы рассказать им о преимуществах европейской интеграции. Очень важно сегодня открыто говорить о вопросе энергетической безопасности. Существует и ряд других тем. У нас их на повестке дня около 20.  И перед каждой нашей будущей встречей мы будем определять, какие из этих вопросов являются приоритетными на данный момент.

– Будут ли евродепутаты представлять некий доклад на основе проведенного мониторинга?
– Мы не собираемся готовить подобные отчеты. Наша оценка будет озвучиваться в рамках пленарных форумов, где мы можем заявлять о наших выводах. На каждой встрече мы можем говорить об оценке нынешнего состояния интеграции.

– А в Европейском парламенте последние месяцы почти не звучало слово «Украина». У Европарламента пропал интерес к нашей стране?
– Мы не говорили об Украине, потому что у нас не было партнера. Выборы произошли только полгода тому назад, а после выборов просто не было возможности создать официально такого партнера. Поэтому преимущественно деятельность происходила в одностороннем порядке. Мы проводили заседания нашей европейской стороны, но без участников с украинской стороны. После того, как произошла «оранжевая» революция, в Европе был огромный интерес к Украине. Но я не вижу возможностей для того, чтобы поддерживать такой интерес на протяжении длительного периода времени.

– В Европейском парламенте не так давно была озвучена идея о необходимости предоставить Украине статус ассоциированного а в ЕС. Эта идея уже умерла?
– Знаете, есть очень много идей, но вопрос в том: что есть реальным, а что нет. Мы сегодня говорим о расширенном партнерстве.

– Однако в новом будущем украинско-европейском договоре единственным практичным пунктом будет создание зоны свободной торговли между Украиной и ЕС. Не мало ли этого?
– Это не единственная практическая вещь. Это основа для экономического развития наших отношений. Поэтому зона свободной торговли — это цель, но не единственная, и из этого нужно исходить. Необходимо понимать, что у нас очень широкий спектр сотрудничества. Мы можем говорить о сотрудничестве угольной отрасли, например. Есть очень много разнообразных рабочих групп, которые работают в энергетической отрасли. И поэтому я думаю, что зона свободной торговли является показательным элементом, но не единым в этом будущем соглашении.

– Еврокомиссия представила на прошлой неделе отчет о перспективах расширения ЕС, об Украине там традиционно не сказано ни слова…
– Если вы посмотрите на этот отчет, то там увидите, то 2/3 его посвящены Болгарии и Румынии. Небольшая часть этого доклада посвящена Хорватии и Турции, странам, с которыми ЕС уже начала переговоры о вступлении. Но в том же отчете мало что говорится о Македонии, Албании, Сербии и других странах, кто потенциально претендует на ство в ЕС. Я не вижу каких-либо возможностей для расширения ЕС после принятия Болгарии и Румынии в ближайшие годы. Существует определенный кризис интеграции. ЕС также должен реформировать систему управления перед тем, как продолжить расширение.

– Не вам ли принадлежит идея, что Украина должна подавать заявку в ЕС в 2012 году, когда там будет главенствовать Польша, и таким образом она достигнет полного ства в 2020 году?
– Существовал такой отчет, который подготовила одна общественная организация, где были названы эти даты. И согласно этому отчету, 2020 год является довольно реалистическим для вступления Украины в ЕС. Но я уже сказал, что ы парламента являются свободными деятелями. А когда мы говорим от имени общественных организаций, мы свободны вдвойне. Эта дата была названа для того, чтобы обеспечить интерес к самому процессу интеграции Украины в ЕС, чтобы появились какие-то комментарии, и чтобы началась работа над разработкой процедур, с помощью которых можно было бы реализовывать эту программу. Озвученная дата вступления Украины в ЕС в большей степени спекулятивна, но и нереальной ее назвать нельзя. 

– Способно ли сегодняшнее украинское правительство проводить активную интеграционную работу по сближению с ЕС?
– Естественно. Но вопрос в том, насколько это правительство готово рисковать. Это правительство имеет много преимуществ, и оно состоит из профессиональных политиков. Однако открытым остается вопрос, чего оно на самом деле хочет.

– И чего же хочет украинское правительство, по вашему мнению?
– Я слежу за тем, какие заявления оно делает. Заявления очень интересные. Однако мы ожидаем предложения по конкретным новым планам. Прошло всего 100 дней с деятельности этого правительства. 100 дней — это магическая дата. На протяжении этого срока никто не должен критиковать правительство. Но уже сейчас мы действительно можем говорить о деле.
 
Роман БРЫЛЬ

Инф. delo